Душа в тротиловом эквиваленте

— В Восточном православии была такая разновидность — психасты. Они свято верили, что при посредстве «умной молитвы», человек может созерцать Мир в его истинном виде, избегая пользования формальным научным инструментарием. Понимаете, Матвей Федорович? Познание напрямую, в рамках поставленной перед собой задачи! Прочувствовать реальность — это и есть метод работы групп поиска. Слиться с объектом изучения, отстраниться от собственных субъективных оценок, идей, страхов, ожиданий. Так возникает возможность увидеть изучаемое предельно объективно, а не в виде собственного отражения. Со стороны это несколько напоминает молитвенное сосредоточение. Отсюда и обвинения в сектанстве.

— А по сути?

— А суть в том, что геометрия Евклида, гончарный круг, колесо, теория относительности — все это не могло быть выведено логическим путем из прежнего опыта. Налицо то, что называют озарением. Предлагаемые Семецким практике позволяют в разы увеличить численность таких вот озарений. Боюсь даже предположить, во что это разовьется. Советский человек сможет стать вровень с Богами из сказок. Да, пожалуй так!

— Вот и говорили бы, что ребята вовсе не молятся, а просто думают, не отвлекаясь на посторонние вещи! А то медитации всякие… Пока что будем считать, что вы организуете промышленное производство гениев из вчерашних раздолбаев.

— Так и есть. Только следует уточнить: не организуем, а пытаемся организовать. Саботаж, знаете ли…

— Ну, с этим явлением бороться мы умеем. И последнее: тут с вашим гением решили познакомиться некоторые ответственные товарищи.

— К сожалению, на данный момент это невозможно. Юра сейчас в хирургии. Состояние средней тяжести. Прогноз благоприятный, но вот говорить с ответственными товарищами он точно не сможет. Утром в него стреляли.

23 октября 1952 года, четверг

Теперь я осознаю, что делают научные сотрудники при возникновении резких разногласий по некоторым, чисто теоретическим вопросам педагогики. Они пытаются эти разногласия устранить! Зачастую, вместе с носителем заразных идей. В моем случае, в качестве последнего аргумента был использован Бергманн-Байярд, дамская игрушка калибром 6,35. Видать, доносы не помогли, а просто отравить не получалось.

Этот криворукий урод… Впрочем, все по порядку. Если Вы, паче чаяния, все-таки захотите кого-нибудь пристрелить, то хотя бы делайте это методически правильно.

Во первых, стоило озаботиться чем-то посерьезнее, например ТТ или Наганом. Да сейчас в Союзе много чего на руках болтается. Можно было и Люгером за недорого обзавестись, а это вообще агрегат для особо точной стрельбы. Ну да не о том речь.

Во вторых, из любого оружия, будь это хоть слонобой полудюймового калибра, в человека стрелять ни в коем случае нельзя. Стрелять надо в пуговку, кармашек, брючный ремень и так далее. Проверено на практике и записано в наставления! Частью они закрытые, но мне-то их читать приходилось. Вот, делюсь!

В третьих, если уж волею судеб в руках оказался пистолет со слабым патроном и коротким стволом, надо быстро и часто стрелять в нижнюю часть корпуса. Надежнее.

Голова по сравнению с туловищем, относительно мала. Попасть в нее сложнее. Клиент может вдруг дернуть головой, и выстрел пропал. Опять же, малый калибр по ливеру работает намного эффективнее, чем по костям.

И последнее: если вынул ствол, не стоит произносить прочувствованных речей типа: «Да будь ты проклят». Не стоит, даже если очень хочется. Пуля — это само по себе послание. Ни в коем случае нельзя пользоваться дуэльной стойкой аля Дантес — чревато. Хотя бы тем, что резко возрастает время наведения ствола на цель. Моментов инерции, знаете ли, никто не отменял. Поэтому стрелять следует из стойки, напоминающей треугольник. И делать это надо быстро, не глядя на прицельные приспособления, тем более, что на пяти метрах в них никакой нужды нет.

Стрелявший нарушил все эти правила, поэтому я отделался до изумления легко. И несмотря на то, что ему удалось выстрелить аж три раза, я отделался сорванной вместе с прядью волос кепкой и пулей в плече. И это результаты стрельбы с пяти, если не с четырех метров! Правда, зверски болит голова и крови потерял достаточно, но все могло быть гораздо печальнее. Не Москва, а прямо какой-то Дикий Запад!

Стрелял, как вскоре выяснилось, любимый аспирант Крашенинникова, некто Рафаевич, костлявый белобрысый тип с галицийским местечковым акцентом. Он явно продрог в своем легком пальтишке, дожидаясь меня, потому как свое «ненавииджу» произносил, чуть ли не под лязг зубов. Может быть и так, что его просто бил мандраж, но теперь уже спросить не получится.

Увидев, как в трясущейся руке поднимается ствол, я сразу же метнулся вперед-влево, сбивая прицел. Чуть раньше меня начали двигаться Миша с Хуаном. Остальные, в том числе и сестра, еще спускались по лестнице, поэтому подставить кого-нибудь под пулю я не боялся.