Душа змея

С первого его дня на Корабле она задирала Николу с каким-то особым отчаянием, словно комья земли с грядок в тарелке или украденные учебные записи могли что-то изменить в прошлом всех людей и иномирцев. От остальных иномирских детей Николе тоже порой доставалось, особенно когда Лавр не успевал вмешаться, но Липа была самой беспощадной. И все же Никола не мог представить, что книги действительно испортила она.

Никола зачарованно наблюдал за злым прищуром Липы. Никто же не знал, что он собирается пойти в библиотеку. Значит, либо долго ждал подходящего момента, чтобы его подставить, и дежурил каждую ночь – это казалось совсем бредовым, либо…

– Любуешься? – не поднимая головы, спросил Лавр.

– Ага, глаз оторвать не могу.

– Ну-ну, – хмыкнул Лавр. – Я рад, что ты наконец определился с дамой сердца.

Николе вдруг захотелось, чтобы Элоиза оказалась сейчас здесь, с ними, хихикала бы вместе с Лавром над мнимой влюбленностью в Липу. От мысли, что, может быть, остались считаные дни, в которые Никола еще услышит этот смех, становилось ужасно горько. Он с удивлением понял, что действительно уже почти и не переживает, что Вяз не сможет за него заступиться.

– И она-то с тебя прям глаз не сводит, – не унимался Лавр.

– Это все мое великолепие. Тяжкое бремя, – пробубнил Никола, пытаясь сосредоточиться на работе, раз уж иных вариантов все равно не оставалось.

Они с Лавром вышли из помещения последними, дождавшись, пока вдали смолкнут все смешки и ядовитые комментарии. Ель уже начал бросать на них недовольные взгляды.

– Посидишь сегодня у нас с Элоизой в комнатах, – беззаботно сказал Лавр, убирая рабочий стол. – Не в библиотеку же тебе сейчас.

– Сколько же от меня проблем.

– Мы с Элоизой уж как-нибудь переживем. А к вечеру, глядишь, что-то да решится. И потом, может, все все-таки вспомнят про Игру и змея.

Никола подавил вздох. Если уж даже вчерашняя уверенность Лавра, что никаких змеев тут нет, пошатнулась – пиши пропало. Он остановился.

– Ты теперь тоже думаешь, что змей проснется и заберет кого-нибудь? Вот так вот просто возьмется из ниоткуда?

– Не знаю, – почему-то отвел взгляд Лавр. – Что-то ведь вчера было. Дерево опять же, хоть и это не показатель… Правда не знаю, – от его былой твердости в голосе не осталось и следа.

– Я тоже вчера почувствовал это… Что-то вроде взмаха крыльев, – смущенно признался Никола.

– Может, это просто какой-то морок в картах, там этой колоде лет столько же, сколько Ою, и каких про нее историй только нет. Тебе бы хотелось, чтобы змея не было?

– Да, – не раздумывая брякнул Никола. Удивленный Лавр хотел что-то возразить, но Никола тут же поторопился добавить: – Пойдем, Ель на нас странно смотрит.

Иномирцы уже разбрелись по комнатам, и коридор казался пустым и гулким. До тех пор, пока тяжелая рука не опустилась Николе на плечо. Он на миг зажмурился.

– Здравствуй, Кориандр! – Лавр обратился к отцу Сины с таким спокойным дружелюбием, будто тот каждый день поджидал их после занятий. – Что-то случилось? Ты от отца?

– Здравствуй, Лавр, – Кориандр невозмутимо улыбнулся, не убирая руки́ с плеча Николы. – Нет, я не от Вяза. Мне нужно побеседовать с твоим… товарищем.

– Беседуй, конечно. Но видишь ли, у нас с ним нет друг от друга секретов.

Никола молчал, боясь пошевелиться. Кориандра он опасался больше всех остальных, вместе взятых. Сухощавый, невысокий, светлобровый – тонкий и неприметный, Кориандр большую часть времени бесшумно оставался где-то в тени, но если уж впадал в ярость – худо было всем. День, когда он уничтожил механизмы связи с Землей, был одним из самых страшных в жизни Николы, хоть он и был тогда сильно младше и весь ужас произошедшего осознал далеко не сразу. Кориандр вдруг будто обезумел, ворвался в отсек механиков, влетел в рубку – и за считаные минуты разрушил ее всю. Если Вяз или кто-то еще и знал о причинах такого поведения, то предпочел о них умолчать. Что бы там ни было, способов связаться с людьми больше не осталось.

И Никола никогда уже не услышит голоса своих родителей. Да даже любой весточки с Земли – жив ли там хоть кто-то, появилась ли возможность справиться с последствиями экологической катастрофы, планируются ли еще космические полеты – тоже никогда уже не получит.

– Значит, теперь возникнет один секрет до поры до времени, – сказал Кориандр.

– Кориандр… – Лавр протянул руку к ножнам.

Никола только и успел заметить, что легкий взмах Кориандра. Лавр застыл.

– Что вы… – слова не шли на ум. Иномирцы на памяти Николы никогда не насылали друг на друга таких мороков, даже в шутку.

– Успокойся, я бы не стал вредить сыну Вяза. И воспитаннику тоже. Приди в себя! Дрожишь, как пойманная полевка.

– Извините… – зачем-то выдавил из себя Никола. Кориандр будто не заметил его слов.

– Ему просто покажется, что вы молча прошли по этому коридору, и все. Поверь мне, ты сам не захочешь рассказывать ему о нашем разговоре.

– Что вам нужно?

– Вот, уже лучше. Я хочу говорить с тобой об Игре.

Никола отпрянул. Рука Кориандра так и осталась висеть в воздухе.

– Вам же нельзя.