Душегуб

— Вы вкусно здесь кушаете, Алексей Иванович, но, надеюсь, понимаете, что я приехал совсем не для того, чтобы только кушать.

— Догадываюсь.

— Спасибо, я всегда знал, что вы умный человек, а с умными людьми и разговаривать легче. По моему личному опыту они все понимают сами с полуслова. Ведь так?..

— Пожалуй соглашусь, Григорий Борисович, но пока что вы эти полслова не сказали.

— Разве?.. Значит, еще думаю, с чего начать…

— С самого начала… Я очень хорошо понимаю, что Витебский не может поехать за двести километров только покушать, — теперь уже иронизировал Нексин. — Может быть, вы и поехали бы, если вас пригласили на гугелки, но о них не знали, они оказались маленьким сюрпризом, поэтому сюда привели обстоятельства другие и неотложные. Говорите, уважаемый Григорий Борисович, как есть.

Витебский сразу не ответил, а полез в портфель, достал из него тонкую папку, раскрыл, но было видно, что тянет время, что никакие бумаги ему вовсе не нужны, и он сказал:

— Я к вам, Алексей Иванович, всегда хорошо относился. Вы это знаете, мы даже могли с вами поболтать на отвлеченные темы, хотя я редко с кем это допускал. И я всегда был бы рад вам помочь, особенно теперь. — Он указал глазами на гугелки. — Меня правда это искренне тронуло… Но я, старый и продуманный еврей, первый раз в жизни, черт возьми, не могу никак понять, почему вдруг поменялись условия, вернее сказать, требования по отношению к вам… Ведь было четко определено, что вы вносите «десятину» для партии через шесть месяцев после вхождения в должность… И это было разумно… А теперь…

— Что теперь?

— Теперь мне говорят, чтобы я вам передал, что срок сокращен в два раза, и, следовательно, вы уже должны внести «десятину»…

Нексин после его слов потемнел лицом. Не зная, с чем мог пожаловать Витебский, все же такого поворота в разговоре не ожидал. Он быстро справился с волнением, стараясь оставаться спокойным, и сказал:

— Но это невозможно. Я только более-менее вник в дела производства, и мне нужно время, чтобы разобраться в некоторых вопросах, решив которые смогу выполнять обязательства.

— И я о том же! — воскликнул Витебский. — Я им говорю, что человек не совсем освоился, чтобы так скоро с него требовать, даже рассказал им анекдот про китайца, который сажал утром картошку, а вечером ее уже выкапывал, а когда его спросили: «Зачем ты это делаешь? Нужно дождаться урожая!» — он отвечал: «Осень кусать хосетца…»

— Смешно, — сказал, но даже не пытался улыбнуться Нексин, — но смешно про китайца, а в моем случае не очень.

— Понимаю, понимаю… Но не подумайте, что прямо сейчас нужно заплатить… Вам для этого дают неделю…

— Не могу заплатить и через неделю… У меня нет такой возможности.

Нексин и Витебский после небольшого, но содержательного диалога смолкли на минуту. Гость грустными глазами смотрел на гугелки, вспоминая свое далекое прошлое; директор лесхоза думал о том, что с ним будет дальше, понимая, что этим визитом посыльного история не закончится.

Нексин перехватил взгляд Витебского и сказал:

— Таких вы не купите ни в какой кулинарии.

Саша их аккуратно упакует и возьмете с собой.

Витебский довольно кивнул. Нексин продолжал:

— Григорий Борисович, а от кого поступило предложение так резко изменить условия по выплате «десятины»?

— В том и вопрос, что ни от кого конкретно не поступало, это как бы решение совета нашей партии… В кулуарах проговаривался вопрос, что раньше срока назначены выборы, для этого также срочно понадобились деньги… Может быть, по этой причине?..

— Что будет, если скажу, что для меня такие условия невыполнимы?

Витебский в ответ пожал плечами и сказал:

— Право, не знаю, Алексей Иванович, что и ответить, вы не хуже меня понимаете, что в таких случаях бывает… Партийная дисциплина превыше всего…