Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Женщины постарше, в том числе и тихая, безответная мать, донимали его вопросами о свадьбе и невесте, о которых Михасевич никогда не задумывался. Он теперь тихо работал в совхозе, а по вечерам спешил домой, чтобы сделать что-то по дому. Этим поведением он вызывал недоумение у всех односельчан. Одни ставили его в пример своим непутевым сыновьям, а другие с подозрением посматривали на него, придумывая самые разные сплетни. Почему двадцатисемилетний парень работает каждый день в совхозе от звонка до звонка, никакого интереса ни к алкоголю, ни к девушкам не проявляет и, кажется, вообще никаких интересов не имеет? Каждый человек чем-то отличается от другого. Если не алкоголь, то хотя бы что-то понятное. Танцы, друзья, коллекционирование марок – да хоть что-то. Геннадий Михасевич либо работал, либо помогал по хозяйству, больше он не занимался ничем. Друзей у него здесь так и не появилось, девушек тоже. Никто просто не мог сказать, что это за человек, и постепенно даже деревенские кумушки утратили к нему интерес. Поговаривали, что девушки его не интересуют потому, что он предпочитает проводить время с мальчиками, но, услышав такое, деревенские мужики так злились, что женщины предпочли не обсуждать больше это. Какая разница? Ни девушки, ни юноши у Михасевича все равно не было, так что и обсуждать было нечего. Кое-кто все еще ставил его в пример своим сыновьям, но по большому счету уже через несколько месяцев после возвращения в совхоз к нему все утратили интерес. Даже разговаривать он стал очень мало. О чем? На работе он был занят ремонтом техники, а дома поговорить было не с кем. Отец говорил все время примерно одно и то же, причем уже не реагировал, если кто-то ему что-то отвечал, а продолжал повторять какую-то свою заезженную пластинку про низость женской породы, плохо убранный дом или предавших его дочерей. Мать всегда была молчалива, да и не о чем ему было с ней разговаривать. Он, с одной стороны, жалел мать, а с другой – презирал ее.

Как комсомолец, общественник, человек непьющий и во всех отношениях положительный, Геннадий Михасевич уже через год стал начальником бригады, а затем и начальником ремонтной мастерской в совхозе. Как руководитель он, конечно, не нравился всем. Мужчины считали, что уж они-то на его месте вели бы себя по-другому. Всякий раз, когда Михасевич отказывался прикрыть кого-то от начальства или говорил что-то неблаговидное на комсомольском собрании, мужчины из мастерской начинали с ним ссориться, а пару раз дело даже доходило до драки. Зато с руководством у Михасевича были хорошие отношения. К нему никогда не было нареканий, он хорошо знал свое дело и соблюдал дисциплину и субординацию.

Постепенно его отпускали мысли об «охоте». Он вспоминал то, как женская рука беспомощно тянулась сквозь валежник, и сейчас ему казалось это просто дурным сном, повторения которого он бы не хотел. Шли месяцы, и его, кажется, захватили проблемы совхоза и ремонтной мастерской, но через год, в 1974-м, у него все чаще стали возникать мысли о том, что было бы неплохо выбраться куда-то. Желание найти новую жертву усилилось, когда ему нужно было поехать по делам в племсовхоз «Двина», всего в полутора часах езды от его дома. Впрочем, прямой автобус туда не ходил, а машины на тот момент у него все еще не было, поэтому на дорогу пришлось потратить значительно больше времени.

Места возле Полоцка ему понравились. В этот совхоз ему приходилось ездить еще несколько раз, и каждый раз он задерживался там, чтобы побродить по лесу, изучить местность. Он приезжал заранее и выходил за несколько остановок до совхоза, чтобы пройти туда через лес. Если же назад нужно было возвращаться без груза или техники, то он обычно гулял и после встречи с руководством.

Какое-то время он гнал от себя мысли об «охоте», но потом снова стал брать с собой бельевую веревку «на всякий случай», а вскоре этот случай ему подвернулся. Он увидел идущую по лесу девушку, как раз когда возвращался из совхоза. Был поздний вечер, а Михасевич знал, что это достаточно уединенное место и сейчас здесь вряд ли пройдет кто-то лишний. Эта тропинка вела от остановки к совхозу. Он недавно проходил по ней и никого не встретил. Следовательно, еще полчаса здесь никто с той стороны не появится, а если бы с этой девушкой кто-то вышел из автобуса, они бы шли вместе. Он подождал, пока девушка с ним поравняется, и напал, успев сразу схватить ее за шею и толкнуть к дереву. Девушка начала сопротивляться и хрипеть, но очень быстро потеряла сознание. Когда девушка перестала хрипеть, он достал веревку, скрутил ее в петлю и затянул на шее девушки. Убедившись, что она больше не придет в себя, он оттащил тело вглубь леса и свалил его в какую-то яму. Домой он возвращался в приподнятом настроении. Он был доволен тем, как все быстро и легко прошло, и уже планировал следующую «охоту».