Душекрад

— Не в полном. Еще одним членом Комитета был я. Правда, консультативным членом, так сказать. Без права решающего голоса. Так значит, вы чувствуете себя неполноценным без него. Вы поэтому прилетели?

— Какой еще Узорешитель? — спросила Таня. — Вы о чем здесь все вообще⁈ Мне кто-то что-то объяснит⁈

— Батюшка ваш вам все объяснит, Татьяна Владимировна, — князь усмехнулся. — Адресуйте ему этот вопрос как-нибудь на досуге. Полагаю, он будет весьма удивлен, если услышит слово «Узорешитель» из ваших прелестных уст, хе-хе.

— Причем здесь мой отец? Что здесь вообще происходит, Герман… Сергеевич?

— Очень просто, — ответил за открывшего, было, рот, Германа князь. — Перескажу вам вкратце. Перед арестом ваш кавалер отдал мне одну вещь. Ранее с помощью этой вещи он разорвал узы у лакея Вяземского, и с ее же помощью обрел магические способности без крепостных. Слабенькие, но какие есть. Теоретически обладатель этой вещи сможет освободить всех крепостных в мире и стать самым могущественным магом в империи. Возможно, сильнее даже Его Величества. Собственно, такой человек, вероятно, и будет нашим новым императором. Вот только не говорите мне, сударыня, что вы об этой вещи ничего не знали. Не просто же так вас прислали руководить отделением вместо фон Корена, который слишком близко подошел к разгадке.

— Но меня… — Таня вспыхнула. — Нет, я не знала. Меня прислали… меня просили… Вас не касается, о чем именно меня просили, но про эту вещь я не знала. Впрочем, это неважно. То, что вы говорите. Само существование такой вещи… Герман, почему ты… вы… ты почему ничего не сказал мне⁈

— Оставьте эти милые препирательства влюбленных для другого случая, мадемуазель, — князь улыбнулся. — Как я понимаю, молодому человеку время дорого.

— В самом деле, — произнес Герман, несколько озадаченный. — Верните мне эту вещь. Дело очень срочное.

— Всему свое время, — проговорил князь и протянул руку к книге в зеленой обложке, стоявшей на полке. — Прежде, чем я отдам его вам, я хотел бы, чтобы вы мне ответили мне на один вопрос. Зачем вам Узорешитель? Что вы хотите с ним сделать?

— Если вы не отдадите его прямо сейчас, произойдет непоправимое! — воскликнул Герман. — Он мне нужен, чтобы предотвратить это!

— Предположим, — князь кивнул совершенно спокойно, так что Герману ужасно захотелось схватить его за ворот и хорошенько тряхнуть. Какого черта⁈ — Но что вы с ним будете делать потом? Вернете обратно мне?

— Нет… не знаю… наверное, нет. Да доставайте вы его уже, черт побери!

— Спокойной, спокойно… Значит, не вернете, оставите себе? И что же вы с ним будете делать? Видите ли, я почему спрашиваю. Эта вещь, Герман Сергеевич, способна принести в мир очень много зла. Может быть, даже больше, чем то, с чем вы сейчас так рветесь бороться. Она… делает людей несчастными, дорогой господин жандарм. Я это понял давно — еще до того, как я услышал об Узорешителе. И поэтому я всегда с иронией относился к нашим господам-революционерам. Они думают, что свобода — это счастье. Я тоже когда-то так думал. Но потом я осознал, что это не так. Свобода не делает людей счастливыми. Она открывает перед ними дверь, за которой длинная дорога к счастью, и абсолютное большинство не дойдет до конца этой дороги, заблудится, забредет в темный лес и там погибнет. Вы будете открывать эту дверь перед людьми и выталкивать их пинками, не спрашивая, хорошо ли им было внутри и не холодно ли им снаружи. И многие из них проклянут вас за это. Вы к этому готовы, Герман Сергеевич?

— Да. Я к этому готов, — сказал Герман неожиданно для самого себя. Ему даже показалось, что это кто-то сказал за него, потому что сам он не чувствовал этой готовности.

— Но ради чего вы хотите все это делать, если это не принесет счастья ни вам, ни этим людям, и вы сами заранее это знаете?

— Потому что это правильно, — снова ответил как будто не Герман, а кто-то другой. — Потому что так, как сейчас, не может продолжаться вечно. Не должно. Я не знаю, как было бы лучше. Но не так. Не вечно так. Ничего не должно быть вечного.

— Это правильный ответ, — произнес князь и раскрыл книгу. В выдолбленной нише лежал револьвер. Герман, не спрашивая разрешения, тут же схватил его, и ему показалось, что тот радостно завибрировал.

— А если бы он ответил неправильно? — спросила вдруг за его спиной Таня.

— А он бы не смог ответить неправильно, — князь усмехнулся. — Тогда это был бы не он. Вы же видите, он связан с этой вещью. Вероятно, она сама его выбрала. Знаете, я ведь попытался кое-что с ней проделать, пока она была у меня. Попробовал освободить одного человека… он сам этого хотел… и у меня не вышло. Боюсь, Узорешитель теперь не будет работать в чьих-либо еще руках, кроме как у Германа Сергеевича. А раньше, до того, как попал к нему, работал. Я это точно знаю, Комитет освободил с его помощью десять человек в одном имении неподалеку отсюда. Одним словом, вы, Герман Сергеевич, теперь полноправный владелец Узорешителя. Поздравил бы вас с этим, но не уверен, что тут есть, с чем поздравить.