Душевный архитектор (СИ)

— Да, я… Полагаю, вас интересуют слухи, — постаралась ответить она, вновь замявшись, но вскоре отыскала в себе силы говорить. — Я расскажу. Семнадцать лет назад у меня родился сын. Он очень сильно болел и… Выглядел не совсем таким, каким люди могли бы принять его. Конечно, вся деревня стала обсуждать то, как он выглядел. Мы не смогли вылечить его, и вина легла на нашу семью.

— То есть он умер уже давно? — спросила Кейджи, и Хироми утвердительно кивнула. — Тогда почему жители связывают нынешнюю беду со старой историей?

— Людям необходимо кого-то винить, иначе беды не будут иметь никакого смысла. Уверена, если вы присмотритесь, то заметите, что все кругом подозревают друг друга. Особенно здесь.

Вару вздохнула, понимая, что ее надежда на более ясные сведения оказалась пустой. Не находя более причин здесь находиться, Гаара молча покинул кабинет, но упрекать его за это никто не стал. Посидев ещё пару секунд в тишине и не придумав дополнительных вопросов, команда поднялась, поклонившись Хофу.

— Значит, нам стоит продолжить поиски.

— Спасибо, что уделили нам время, Хироми-сан.

Женщина вновь слабо улыбнулась:

— Похоже, что я ничем не смогла вам помочь.

— Ваша забота — это пострадавшие. Позаботьтесь о них, а мы возьмём на себя остальное.

***

Шиноби ушли из больницы, на этот раз для обсуждений выбрав место без ушей. Гаара присоединился к ним на пороге, и вместе они неторопливо пошли в сторону гостиницы. Даже в эту часть дня улицы деревни частично пустовали, так что никто к ним не прислушивался.

— Ну и что думаете насчет всего этого? — спросила Темари после недолгого молчания, и Канкуро первым выказал недовольство прогрессом.

— Единственная зацепка ничего нам не дала.

— Не совсем. Теперь есть подозреваемый, — поправила его Вару, и Кукольник вопросительно поднял бровь.

— Наемник, которого вы убили?

— Нет, Хироми Хофу. Она немного беспокоилась, рассказывая свою версию.

— Рядом был Гаара. Кто угодно забеспокоился бы.

— Она врала, — подтвердил джинчурики, и Кейджи кивнула. Не заметить это из всех них мог только судящий по внешности Канкуро.

— Но она говорила о своем покойном сыне. Это ведь непросто. Вы вообще уверены?

— Даже если и так, все равно слишком много совпадений. Нас должны были предупредить, что эта информация ложная, чтобы мы не путались в следах. Кроме того, неизвестно, кто написал письмо в Суну, если уж семья Хофу не придает значения этому проклятью, — озвучила свои мысли Темари, и ее брату не осталось ничего иного, кроме как признаться в своей невнимательности. — Может, их семья пытается справиться с проблемой, не вредя своей репутации.

— А может, они не хотят, чтобы мы вникали, — предположил Гаара, и Кейджи вдруг посетила самая вероятная из всех мысль. Она даже отругала себя за то, что не подумала об этом раньше.

— А если Хофу вообще не планировали обращаться к нам за помощью? Что если кто-то сделал это от их имени?

— Тогда они определенно во всем замешаны, но если встретили нас, значит, прознали про письмо до того, как мы появились здесь, — немного подумав, согласилась Темари. Канкуро недовольно скривил губы, запустив руки за голову.

— Как же бесит.

Шиноби теперь будут осторожнее и больше не попадутся Гааре так нелепо. Просто выжидать нельзя: нужно как можно скорее понять, в чем дело, чтобы начать действовать не тогда, когда уже будет поздно. Вариантов у них почти не оставалось, так что команда знала, чем займётся в ближайшее время.

— Значит, шпионаж?

— Других вариантов нет. Однако Хофу не должны знать, что мы все ещё их подозреваем.

***

От голода голова болела ещё сильнее, что дурно сказывалось на мыслительной деятельности. Так что прежде чем вновь приступить к расследованию, Кейджи заказала себе немного еды в столовой гостиницы и, медленно пережевывая мясо, задумчиво разглядывала бумажку с тремя адресами. Комиссар дал их ей, чтобы отделаться, но между этими людьми все же было что-то общее. Недовольные деревней люди могли бы случайно ляпнуть о чем-то интересном, однако тут стоило надеяться на удачное стечение обстоятельств.

От принятия окончательного решения Вару отвлёк Канкуро. Наблюдая за тем, как он садится напротив нее с явным намерением поговорить, бывшая шиноби попыталась предугадать, какими будут его вопросы, но старший сын Расы ее неожиданно удивил.

— Общение с Гаарой однажды погубит твою личную жизнь, — сказал он как бы невзначай, словно начиная самую обычную и ничего не значащую беседу. Если бы не головная боль, Кейджи бы посмеялась, но из-за неприятного и все ещё свежего осадка на душе шутить совсем не хотелось.

— Почему же только личную?

— Да брось. Он теперь совсем другой.

Канкуро чуть наклонился, расправив ладони, и блеск в его глазах говорил о том, что он готов доказывать правдивость своих слов пылко и неотступно. Такая перемена в нем удивила Вару, но она примерно догадывалась, что могло служить причиной. Их семья искренне поверила в то, что все и в самом деле могло измениться, пусть и с большим опозданием.

— А что было тогда в полнолуние?