Душевный архитектор (СИ)

Чья-то рука осторожно опускается на плечо, и, встречаясь взглядом с зелёными глазами, Кейджи улыбается. Не фальшивой лицемерной улыбкой, а настоящей: она никогда не убегала от своих эмоций понарошку. Темари не может разделить ее чувств, но как никто другой понимает это. Возможно, первый человек на памяти Кейджи, кто открыто это признавал.

— Знаешь, а ведь на первый взгляд ты кажешься такой надменной и самовлюбленной, — сказала она, улыбнувшись как всегда с насмешкой, и из ее уст подобные слова прозвучали даже немного комично.

— А на второй?

— Человеком со своим горьким прошлым. Одним из многих в наше время, — ответила Темари, задумчиво заглянув в открытую палату. Вару не испытывала к этому любопытства, но представляла, как мальчик сжимает ослабевшую руку матери в своих хрупких ладонях. — Мы должны сделать все, что в наших силах. Этой ночью кто-нибудь обязательно расколется.

— Вечереет уже, — заметила Вару, зная, что время для самокопаний подходит к концу. Они достаточно отвлекли внимание от себя.

***

Стрелки на часах, казалось, замедлили свой ход: Вару наблюдала за неторопливым течением секунд, зная, что ещё немного рано для выступления и не успевшее сесть солнце сделает ее шпионаж слишком открытым для зорких глаз. А они не знали, с кем именно имеют дело, чтобы позволять себе роскошь недооценивать потенциальных врагов. Кейджи выжидала, возможно, с чрезмерным фанатизмом, бесполезно наблюдая за тем, как идёт время. Подобное занятие напрочь лишило ее мыслей, но нисколько не притупило чувства. Она обернулась, совсем не удивлённая тем, что демон стоит у нее за спиной.

— Мы не закончили наш разговор, — констатировал он холодно, так что о его чрезмерном любопытстве пришлось только догадываться. Вару скривила губы, совсем не желая вести разговор с ним, но рассчитывать на то, что его это волнует, явно было слишком глупо.

— Сейчас не самое лучшее время выяснять отношения, Гаара, — отступилась Кейджи, произнося это имя настойчиво и легко, будто оно своим звучанием могло вразумить и успокоить. Джинчурики знал большую часть ее уверток, так что лишь скрестил руки на груди: он просто привык к ней. И, пожалуй, слишком быстро. Ему уже было неинтересно нянчиться с изувеченной.

— Если ты перестанешь юлить, то ничего выяснять не потребуется, — произнес он спокойно и даже без намека, нарочно наклоняя голову, чтобы поймать отведенный от него взгляд. — Зачем ты стираешь себе память? — спросил Гаара все так же без злости, с интересом наблюдая за тем, как меняется лицо бывшей шиноби. — Я не мог не заметить.

Сердце Вару сжалось, распыляя по венам перемешанный с удивлением страх, но она обо всем уже знала и не понимала, в чем причина. Наблюдательность Гаары стала чем-то самим собой разумеющимся, а если Кейджи ещё и повторялась, то одного лишь такого случая было достаточно, чтобы выдать себя. Ей очень не нравились такие ситуации, и несмотря на столь решительные меры, она все равно чувствовала, что стремительно разваливается внутри.

— Мы с тобой так много беседуем? — спросила Вару, словно ее удивление относилось именно к этому.

— Не просто так в вашей семье все шиноби выделяются стальной выдержкой. Ты насильно стираешь из памяти то, что будет мешать концентрироваться. Я мыслю неправильно? — спросил Гаара, делая лишь один шаг навстречу, но бывшей шиноби уже некуда смотреть, кроме его рук. Он требовал от нее того, о чем нельзя говорить, и получал от подобного допроса удовольствие. На этот раз Вару не могла просто отмолчаться.

— Нет, все так. Просто… Если это правда, то дела мои плохи, — на этих словах она запнулась, в первый раз не могла подобрать слов для него. На самом деле все было просто ужасно, и травмы настойчиво не желали покидать ее. — Ты ведь не успокоишься, пока я не отвечу? — спросила Вару в последней надежде избавиться от этого разговора, но демон продолжал стоять слишком близко, желая заполучить ответы. — Любой ментальный недуг может лишить меня способностей навсегда. Для себя я — самая доступная мишень, поэтому могу манипулировать своей памятью без каких-либо погрешностей. Однако даже для этого, как ты уже догадался, нужен особый контроль над чакрой, с которым я конкретно сейчас справляюсь не очень хорошо.

Объяснения дались на удивление легко, и Гаара ненадолго задумался. Вару не пыталась выглядеть перед ним отчаявшейся: спустя какое-то время она вновь вернет себя в верное русло, каких бы усилий ей это ни стоило. Однако осознавать, что часть воспоминаний утеряна, было неприятно. Каких же именно? Насколько значимых? И как давно она этим занимается?

— Тебе настолько тяжело? — спросил Гаара, вынуждая Вару посмотреть ему в глаза. Она хотела сказать «нет», но вместо этого короткого и обрывающего слова из ее уст потекла застоявшаяся в горле речь, возможно, насильно выдавленная чужими руками, но определенно несшая облегчение.