Душевный архитектор (СИ)

Хироми помогла своему сыну по причинам, о которых Гаара догадывался, но не мог до конца понять. Мама — концентрат противоречивых чувств, заставляющий сердце сжиматься в отчаянии, злости и страхе. Эта женщина вызывала у него отвращение, однако он осознал, что совершил бы ужасную ошибку, если бы попытался оправдать этим ее убийство. Оправдать убийство? Что за жалкая поблажка? Джинчурики не сразу замечал, что порой приходит к таким же выводам, к каким бы пришел еще до встречи с Наруто: людское общество следует своду правил, о которых Гаара имел лишь смутное представление. Он слишком много времени не придавал чужим жизням никакого значения, чтобы так легко разобраться в тонких и почти неощутимых гранях морали, в которых люди ориентировались неведомым Сабаку но способом.

Однако кое-что за это недолгое время джинчурики все же для себя уяснил: кровные узы обязуют тебя заботиться о тех, с кем ты ими повязан. Конечно, следовать своим обязанностям — твой выбор или просто стечение обстоятельств, но обычно семья — это что-то, несомненно, важное. Понятие «чужой» семьи Гаара еще не воспринимал, но научился правильно обращаться со своей. Темари и Канкуро встретили его попытки с ярой поддержкой, осторожничая лишь первые несколько дней. Он довольно быстро подстроился под них и привык настолько, что больше не испытывал желания смести их с пути. Однако быть максимально открытым с ними у Сабаку но не получалось: не то чтобы он не хотел этого, просто в определенных ситуациях, когда можно было бы поделиться своими чувствами, он не знал, что именно должен сказать.

После собрания их команда разбилась, и Гаара шел в гостиницу вместе с братом, что все пытался завести с ним хоть какой-то разговор.

— Не нравится мне наш план. Просто ждать их следующего шага?

— Мы все равно не знаем, где они.

— Так-то оно так, но нельзя же вообще ничего не делать, — недовольно пробурчал Канкуро себе под нос, кидая раздраженный взгляд на резвившуюся дальше по улице компанию маленьких детей. — А у Вару как будто теперь личные счеты с тем парнем. Тебе не кажется, что она не все нам сказала? — спросил брат достаточно тихо, и Гаара, пусть и не находил причин опровергать его подозрения, ничего не почувствовал по этому поводу. — Она хоть поблагодарила тебя?

— За что?

— За то, что спас ее.

Джинчурики посмотрел на Канкуро сдержанно, и нельзя было угадать, что на самом деле в этом взгляде запечатлен немой вопрос. Гаара и не думал ни о каком спасении: он просто сделал то, что было необходимо, как ему казалось. Хотя если задуматься, слова брата имели смысл. Похоже, он и в самом деле в первый раз в жизни кого-то спас.

— Не думаю, что это то, за что обязательно нужно благодарить, — ответил Гаара после недолгого молчания, и Канкуро пожал плечами.

— Ну как знаешь.

В такие моменты стоило бы хоть что-то сказать, но джинчурики смолчал, бессмысленно подбирая слова для диалога с самим собой. Он догадывался, что если бы еще до миссии спросил совета у старшего брата, то услышал бы категорическое «нет». Канкуро почти всегда переходил черту, и любое его противостояние приводило к самым разным последствиям, и неприятие Вару Кейджи не являлось исключением. Он не относился к ней однозначно плохо, но был против того, что она находится в их команде. Гаара не придавал этому особого значения, равно как и Темари, но порой ему казалось, что подобными разговорами Канкуро пытается вытянуть из него какую-то информацию.

— Не хочешь поесть? — спросил он уже в дверях гостиницы, заметив, что Сабаку но не собирается входить.

— Нет.

Краткий и равнодушный ответ заставил Кукловода разочарованно поджать губы, и он лишь повел плечами, не находя причин уговаривать: — Ладно, встретимся тогда позже, — махнув рукой, сказал он и открыл дверь, но прежде чем зайти, вновь повернулся к брату. — Да, кстати, насчет Вару. Классно, конечно, что она согласилась тебе помочь, несмотря на то, что ты… Кхм, — он опомнился не вовремя, и Гаара уже понял, что тот имел в виду. — Наша миссия оказалась опаснее, чем мы думали. А Кейджи больше не шиноби. И, кажется, она успела забыть об этом.

С этими словами Канкуро скрылся за дверью, оставляя брата наедине со своими мыслями. Может, он хотел донести до него нечто иное, но ясно подчеркнул один нелицеприятный факт — Гаара сам был причиной того, что Вару больше не может быть шиноби. В его жизни этот звук раздавался часто — хруст костей, но Шукаку запомнил именно ее кости. Ему казалось это забавным — имитировать его, и у биджу это получалось, к ужасу, слишком точно. Вот и сейчас тануки закряхтел, вскоре прерываясь для того, чтобы довольно похихикать.

— Извините, — вежливый детский голос прозвучал рядом так неожиданно, что Гаара не воспринял его сразу. Он обернулся, к своему удивлению, обнаружив, что ребенок не мог обратиться ни к кому другому, кроме него. — А вы не могли бы достать нам мяч?