Душевный покой. Как обрести внутреннее равновесие

Иногда понятие доверия оказывается слишком перегруженным. Мы представляем, что все должно закончиться прекрасно, и разочаровываемся, когда происходит не так. Ослабление контроля дает нам возможность довериться и чувствовать стабильность, оставаясь открытыми для любого исхода. Это мой худший кошмар. Я хочу, чтобы итог, который я вообразила, обязательно наступил. Если этого не происходит, я знаю, что тут же появятся негативные мысли, и уверенность в себе будет подорвана. Потому это один из самых важных уроков, которые мне предстоит усвоить.

В моей жизни много моментов, когда я могла бы практиковать отпускание, но я часто их не замечаю. Хотя знаю, что отпустить и довериться будет правильно, я продолжаю настаивать на желаемом результате. Это можно сравнить с попыткой натянуть обувь на два размера меньше. Адреналин зашкаливает, Зазнайка внутри говорит, что мне, конечно, виднее. В итоге восприятие становится ограниченным. В такие моменты лучше всего оглядеться вокруг и постараться поверить, что любое развитие событий оптимально. Возможно, оно окажется благополучным или посредственным, или даже тяжелым. Но это будет НУЖНЫЙ для меня итог, из которого предстоит вынести уроки. Бесит, что часто так и бывает. Сейчас я явно стучу по клавиатуре более ожесточенно, чем обычно, пытаясь бороться с тем, что мне уже известно. Отпустить ситуацию чертовски сложно, но лучшее, что можно сделать, – это довериться жизни, которая происходит.

Привет, Дастин Лэнс Блэк

В марте 2018 я связалась с Дастином Лэнс Блэком, чтобы узнать, не хочет ли он поучаствовать в выпуске моего подкаста Happy Place.

Резюме Лэнса не из коротких. В его лондонской квартире гордо красуется «Оскар» за работу сценариста и режиссера. Своей неустанной, самоотверженной работой он вдохновляет многих, в том числе и меня. В эпизоде подкаста я затронула некоторые моменты биографии Лэнса, но особенно меня заинтриговало то, как ему удалось преодолеть жизненные невзгоды и какое мужество потребовалось, чтобы начать выступать публично. Я не знаю, как у него получилось, но в этом маленьком отрывке, рассказывая о новом опыте родительства, он сумел ненавязчиво излить душу и дать прекрасное представление о смелости и силе. Когда я перечитываю это интервью, то чуть не плачу, потому что от страниц буквально веет энергией и энтузиазмом. Надеюсь, вам понравится так же, как мне.

Ф: Лэнс, в тебе всегда была смелость, и ты умело ей пользовался. Можешь сказать, что стало твоим первым храбрым поступком?

Л: О, как мило с твоей стороны. Вообще-то, я не всегда был смелым. Я рос болезненно стеснительным ребенком. К семи годам я едва ли произнес больше пары слов вне стен дома. Немалых усилий стоило отыскать в себе храбрость. В первый раз я проявил ее спонтанно. Мне было семь, и мы с мамой пошли в магазин за школьной одеждой. Там мы встретили парня, которому, как я теперь могу судить, было лет десять. Он был гораздо крупнее меня. Паренек стал издеваться над моей мамой. Брекеты, костыли, сгорбленная спина и странная походка – все это показалось ему смешным. С двух лет, когда она переболела полиомиелитом, мама была парализована. Кроме того, она страдала от сколиоза, вызванного этим заболеванием. Выглядела она иначе. Ходила иначе. Растущее чувство несправедливости в тот день взяло верх над застенчивостью. Пока мама не видела, я дал понять, насколько они неправы, и парню, и его родителям. Кажется, я успел как следует ущипнуть его за руку перед тем, как убежать, но, наверное, этой стороной поступка (этакой ковбойской храбростью) не стоит слишком гордиться.

Ф: Ты из семьи мормонов и военных. Как это повлияло на твои внутренние голоса? Много ли среди них было? И если да, как ты с ними справлялся?

Л: Там, где я вырос, разная несправедливая Болтовня звучала, будто из рупора. Однажды в воскресенье во всех общинах по спутнику показали Пророка Мормонской церкви, который осуждал и приравнивал к убийству некоторые поступки, которые сейчас кажутся мне совершенно нормальными. Кроме того, я видел, как над детьми, которые были непохожи на других – внешне или поведением – издевались, высмеивали, избивали. Ни за что в жизни я не собирался становиться таким же. Но в то же время хулиганов я боялся. Так что записался на американский футбол и прятался там под шлемом. Возражать было в буквальном смысле опасно.