Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Гости начали разъезжаться. Мы с Алинкой и Максом прощались со всеми по очереди. Поцелуи, объятия, обмен наилучшими пожеланиями с надеждой на новую встречу. Брат Сережа повез мою маму домой на своей машине. Уехали и все остальные.

Алинка была усталой, но совершенно счастливой – столько эмоций за один день! Не спускала с папы восторженных глаз. Да, она тоже очень любит его и гордится им – призналась мне в этом перед сном.

В Снегирях мы оставались еще два дня, а затем Максиму нужно было вернуться в Москву. Ехать по делам на «Мосфильм». Он предложил нам сопровождать его туда.

Мы долго прощались с Ориком, который вышел проводить нас к воротам вместе с верным Джонни. Был очень грустным, просил нас не забывать его. По его словам, он очень привязался к Алинке, приглашал приезжать почаще. Почему-то у меня возникло ощущение, что мы больше не увидимся. Это действительно оказался последний раз, когда я видела его. Позднее в моей памяти не раз возникал его образ – печальный старческий взгляд усталого человека. Он казался мне очень одиноким, по-человечески очень трогал меня. Я хорошо понимала его состояние и позже долгое время продолжала звонить ему из Франции – справлялась о его здоровье. На дачу, где он теперь постоянно жил, даже зимой.

Вернувшись в Москву, мы съездили с Максимом на «Мосфильм». Дочке было интересно увидеть известную московскую киностудию. Пока Макс был занят, мы осмотрели все залы. Затем он вернулся и представил нас своим знакомым. Потом повез нас на квартиру Зои Ивановны показать ее Алинке. У меня возникло странное чувство, когда мы въехали на машине в Газетный переулок и встали перед домом. Мы остановились точно на том же самом месте, где когда-то с Аркадием ждали Максима семнадцать лет назад.

Поднялись в квартиру. Папа принялся оживленно рассказывать Алинке про бабушку, показывать комнаты. Я прекрасно помнила интерьер квартиры, у меня очень хорошая память. Две комнаты, маленькая кухонька. В гостиной стоял рояль, на том же месте, где я его видела. На стенах висели два больших портрета, написанных маслом. Один – Исаака Осиповича, другой – Зои Ивановны. С тех пор, как я побывала в гостях у Зои Ивановны в последний раз, почти ничего не изменилось.

Раздался звонок в дверь. Максим открыл. На пороге стояла соседка. Она удивленно уставилась на Алинку, всплеснула руками.

– Здравствуйте, Максим! Я услышала разговор, решила зайти. Ой! Это ваша дочка?!

Максим рассмеялся.

– Да! А что, похожа?

– Очень похожа! Я сразу догадалась!

Немного поговорив, соседка попрощалась и ушла. Подошел вечер, и Максим предложил нам пойти поужинать в ресторане Дома композиторов, который находился в соседнем здании. Меня снова охватило странное чувство, когда мы вошли туда. Сколько лет прошло с тех пор, как мы в последний раз ужинали там? Ровно десять! Мне вспомнился 1987 год, когда я впервые вернулась из Франции в Москву проведать родителей. Нашу давнюю встречу с Максимом, разговоры. Как будто это было вчера…

Ресторан был пустой! Как непривычно. Но Макса там, конечно, хорошо знали и нас встретили очень любезно. Мы уже сидели за отведенным нам метрдотелем столиком, как вдруг увидели крошечного рыжего, с белыми пятнышками, котенка, который прогуливался перед нами, «сам по себе»! Это было так неожиданно – я никогда не видела в ресторане котов! А котенок был таким очаровашкой, что мы с Алинкой немедленно умилились и решили познакомиться с ним поближе. Кажется, весь ужин мы только то и делали, что передавали его из рук в руки, тискали, ласкали, играли с ним. Максим смеялся, говорил, что в тот вечер мы разговаривали с котенком больше, чем с ним! Но это был лишь его юмор. А вообще мы вчетвером провели чудный вечер – в тесной компании и в пустом ресторане. Как будто он был открыт только для нас! Это было забавно, и мы снова веселились, как чертята, не опасаясь косых взглядов.

Все без исключения друзья Макса, с которыми мы встретились в Москве, мне очень понравились. Один из них – молодой и красивый бизнесмен Александр, который тоже присутствовал на дне рождения дочки, даже пригласил нас во французский ресторан.

– Нинуля, Саша очень хочет сделать тебе приятное, он очень проникся к тебе! Спрашивал меня, что бы такое для тебя сделать, чтобы тебе понравилось. Думаю, конечно, что он хочет прежде всего сделать приятное мне! Одним словом, приглашает нас всех во французский ресторан, в «Эльдорадо», находящийся на Белорусской площади. Скажешь нам, если он на уровне Парижа!

Максим задорно смеялся и немного подтрунивал надо мной и Алинкой. Я была растрогана отношением к нам этого парня. Он затронул во мне какие-то тайные струнки еще на дне рождения. Приехал со своей пятилетней дочкой, которой торжественно поручил преподнести Алинке их подарок – изысканную музыкальную шкатулку с вращающейся на внутреннем зеркальце балериной. А с нами обеими он общался с такой неподдельной доброжелательностью, даже, я сказала бы, с восхищением. Чувствовалось, что он очень хороший человек и отец. Кроме того, меня поразили его глаза – добрые, горячие, живые.