Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

А назавтра мы прощались с бабушкой и дедушкой. Старались не расстраиваться, говорили: «Не было бы расставаний, не было бы встреч». Я молилась о том, чтобы эта встреча с папой не оказалась последней.

Максим проводил нас в аэропорт. Очень теплое и немного грустное прощание. В последний момент я заглянула ему в глаза. Уже хорошо зная его, попросила только лишь об одном:

– Макс, как бы ни повернулась твоя жизнь, обещай, пожалуйста, что всегда найдешь время на общение с дочерью! Особенно теперь, когда она привыкла к тому, что ты есть. Полюбила тебя и поверила, что теперь папа у нее навсегда.

Он горячо обещал. Долго целовал Алинку, говорил о том, как любит ее. У дочки глаза были на мокром месте.

– Не расстраивайся, лапонька моя, мы очень скоро увидимся! Я приеду к тебе! И скоро мы с тобой вместе поедем на каникулы!

Уходя к стойкам паспортного контроля, я повернула голову. Заметила, что у Максима тоже были влажные глаза. Он долго смотрел нам вслед. Мы с дочкой постоянно оборачивались и махали ему. Но вот поворот, и… он исчез.

В самолете Алинка горько разрыдалась. Я успокаивала ее изо всех сил.

– Алинуся, не плачь! Прошу тебя, доченька! Ты же слышала, папа сказал, что скоро поедет с тобой в отпуск! Не плачь, все будет хорошо!

С этого момента Алина больше не видела отца семь лет.

Эту боль перетерпя

Переполненные впечатлениями и эмоциями, мы с Алиной вернулись из Москвы в Париж. Жак встретил нас в аэропорту. Он стал нам самоотверженным другом – неизменно предлагал свои услуги, часто оказывал неоценимую помощь.

Жизнь вошла в прежнее русло. Алинка втянулась в учебу, я в работу. Приближался конец года. У дочери предстояли, как обычно, школьные зачеты и благотворительные спектакли.

На этот раз Новый год мы встречали с Жаком у нас дома. Он организовал прекрасный ужин с массой деликатесов, а я приготовила традиционные блюда русской кухни, присоединив их к французским. Алина очень красиво украсила стол розами из малинового шелка c блестками, специально предназначенными для праздников. Поставила на стол два латунных подсвечника и зажгла золотистые свечи, источающие нежный запах сандалового дерева. Ощущение покоя и благоденствия.

Под конец веселого праздничного ужина со взрывами смеха, под бой курантов мы торжественно открыли шампанское и пожелали друг другу счастья.

Я незаметно выскользнула из гостиной и в своей комнате быстро переоделась в костюм Деда Мороза, купленный заранее. Нацепила на лицо бороду и усы из белого искусственного меха, изменила голос и с приветствиями вошла в гостиную. Естественно, никто этого не ожидал, так как не был в курсе моей задумки. Моя малочисленная публика пришла в полнейший восторг. Особенно ликовала Алинка.

А я тем временем начала «торжественную церемонию» вручения подарков, спрашивая каждого, если он-она «хорошо» вели себя в течение года. Подарки вытаскивала из большого серого полиэтиленового мешка для мусора (где они до этого хранились «для конспирации»), перевязав его перед «выходом» золотой лентой. Все казались счастливыми, ведь на каждого пришлось по несколько подарков. Алинка непрерывно хохотала, снимая меня кинокамерой.

А позднее мы хохотали уже все вместе, просматривая эту запись.

Новый год у меня с детства ассоциируется с ожиданием чего-то чудесного и необыкновенного. И даже если это «необыкновенное» не происходит, то все равно каждый раз невольно жду и верю, что в новом году произойдет маленькое чудо. Наверно, я действительно «неисправимая оптимистка», как говорят мои друзья. Но все же, наверно, именно поэтому оно у меня иногда случается. И потом многое зависит от того, что вкладывать в это понятие. Для меня чудо – встречать очень хороших людей, встречаться с удачей. И мне действительно не раз везло.

Начался 1998 год. Работа, учеба, отпуск. Заботы и отдых. Все как у всех, все по схеме. Максим продолжал звонить Алинке. Не очень часто, но регулярно. Я радовалась, что он держит слово. И мы тоже звонили ему время от времени.

Жак был в восторге от русской культуры – он когда-то читал Чехова и Достоевского. Я же купила карманное издание «Героя нашего времени» Лермонтова, которым зачитывалась в ранней юности, и торжественно вручила ему, чтобы познакомить с одним из моих любимых авторов. То же было и с «Мастером и Маргаритой» Булгакова. Конечно, ни один перевод не стоит оригинала. Но, как говорится, «за неимением гербовой пишем на простой». Мне было интересно его мнение и хотелось побольше приобщить к русской культуре.

Летом, в конце июля, Жак предложил мне слетать вдвоем на неделю в Москву, проведать моих родителей, пока Алина находилась в спортлагере. Уговаривать не пришлось – я очень обрадовалась такому экспромту и мгновенно собралась.

По приезде в Москву с удовольствием показывала ему свой родной любимый город, с волнением заново открывая для себя до боли знакомые места. Столько связано с ними, столько воспоминаний… Я отмечала происшедшие перемены и огорчалась, когда они оказывались не к лучшему.