Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

На этот раз Алина ухватилась за такую возможность как за соломинку – это был ее последний шанс увидеться с отцом. Встретиться с ним иным путем стало невозможно. Ведь даже поехать к нему «экспромтом» для разговора она не могла. «Незваный гость хуже…», не заканчиваю фразу, так как с уважением отношусь к той части населения России, на которую ссылается эта поговорка.

Но смысл, думаю, понятен каждому – незваные гости нигде не приветствуются, будь то брат, сват или даже родная дочь.

К тому же, как мы узнали из интервью самого Максима, у него появилась новая недвижимость не только в Москве и ее области, но и в Лос-Анджелесе и в Болгарии. Где именно он проживал и в какие периоды своей жизни, Алина не знала. По какому адресу, под какой именно из его многочисленных дверей нужно было бы стоять дочери, дожидаясь ответа отца? Да и пустили ли бы ее вообще на порог?

За четыре года Алина испробовала все возможности, чтобы объясниться с ним.

Не получилось. Осталась последняя – встреча на телевидении, о которой говорила редактор. Дочь мечтала хотя бы благодаря ей снова увидеться с отцом, хоть только еще один раз. Хоть в последний раз!

Все, что она хотела – посмотреть ему в глаза и понять, узнать, почему он все порвал?

Редакторы Первого канала были настроены оптимистично. Убеждены в том, что оношения отца и дочери благополучно возобновятся в студии, в «теплой непосредственной атмосфере». Алине предлагали исполнить для папы его песню «Позвони мне, позвони». Спросили даже, дочь предпочитает исполнить ее под фонограмму или в «лайв». Алина ответила: «Конечно, в лайв!». На своих концертах во Франции она никогда не пела под фонограмму – «фанеру», как говорят русские музыканты, и под «плейбак» – французские. Там это совсем не принято.

Как именно произойдет встреча с отцом, Алина себе не представляла, но непреклонно верила в то, что все будет хорошо, как же иначе?

Даже я не подозревала ничего плохого по своей неисправимой привычке верить во все лучшее в людях. Максим войдет с букетом цветов? Обнимет дочь? Превратит все в шутку, в «легкое недоразумение», как он так замечательно умеет это делать?

– Мама, а может, папа готовит мне какой-то сюрприз, поэтому и молчит? Во Франции, на телепередачах так часто бывает! Может, он сам хочет нашу встречу на телевидении? Ведь если бы он не хотел моего участия, то позвонил бы мне или написал, правда?

– Правда, Алина, мне тоже так кажется, по логике вещей. Наверно, ему все подходит.

Мы ехали на телевидение с доверием, с добрыми чувствами и с надеждой, что передача будет радостной и дружелюбной. Тогда мне еще и в страшном сне не могло присниться, какой «сюрприз» папа приготовил своей дочери. Если бы я хоть на секунду могла представить себе лишь малую частицу того, что произойдет 5 марта 2012 года, то не отпустила бы Алину в студию и не сопровождала бы ее сама.

Началась запись. Андрей Малахов вызвал Алину в зал, уже заполненный публикой, и начал задавать ей вопросы. Но удивительное дело, вопросы не о ее творчестве, как мы думали, а вопросы личного характера – об отношениях с отцом. Алина поблагодарила за приглашение на телевидение и стала медленно отвечать. Отвечала честно, по своей привычке, но довольно скованно. Я сразу почувствовала, что она тоже удивлена, находится в замешательстве.

Наблюдая за этим по монитору за сценой, по специфике вопросов и высказываний Андрея мне очень скоро стало понятно, что Максим Дунаевский в студию не пришел.

По-видимому, не смог или не захотел посмотреть дочери в глаза. Но вместо себя прислал своих «адвокатов» – подружек и друзей, своих и своей жены. Отстаивать «честь», как он когда-то написал. Да, Максим… отстаивать можно только то, что имеешь.

Но оказалось, что на эту запись из Германии прилетела одна из бывших жен Максима – пятая, если говорить языком хронологии. Та самая Ольга, о которой он когда-то рассказывал мне в Париже. Молодая симпатичная женщина рассказывала всем о том, какой хороший и щедрый ее бывший муж – оставил ей при разводе квартиру!

Откровенно говоря, я не поняла, для чего именно она приехала так издалека. Московских «адвокатов» у Максима и так был «воз и маленькая тележка» (нет, пардон, скорее целый батальон!), а ее личная история не имела никакого отношения к нашей. Мне кажется, было бы гораздо логичнее, чтобы вместо нее в этом ток-шоу участвовала седьмая жена Максима, Марина. Но, по-видимому, у нее, как и у ее мужа, не хватило смелости встретиться с нами честно, в открытую.

Оглядываясь назад, мне кажется, что своей позицией, своими словами каждый участник этого ток-шоу проявил свою истинную натуру. В ходе записи передачи стало совершенно ясно «кто есть кто».

Друзья Максима Дунаевского пришли в студию с явно заранее заготовленными речами и с очевидной целью оправдать действия их друга, при этом «растоптав» его родную дочь.

От всего увиденного и услышанного у меня осталось ощущение парадоксально-театрального (чтобы не сказать эстрадно-циркового) представления.

Желчь и предвзятость. Театр гротеска.

В какой-то момент меня охватило ощущение нереальности происходящего.