Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Неужели принадлежность к «родной крови», к своему генеалогическому дереву, пусть только символически, для Максима ничего не значит? А как же его собственные корни?

Мне было тем более невероятно слышать подобное из уст человека, который после смерти отца вместе со своей мамой судился с его официальной семьей за раздел имущества. Секретов не открываю – Максим сам упоминал об этом в своих интервью, в частности в статье: «Любимый композитор Сталина. Максим Дунаевский о своем отце».

Во Франции существует поговорка: «Хочешь избавиться от своей собаки – обвини ее в бешенстве». Слушая телефонный монолог Максима, я невольно вспомнила ее.

И это все после того, как он называл дочь «божественным даром», «благодатью», «настоящим дитем любви» в письмах, которые он писал нам?

Вот так, запросто, все перечеркнуть, все замарать?

Признать легитимно свою родную, пусть и родившуюся вне брака, дочь, которая всегда проявляла свою любовь и привязанность к нему, для Максима Дунаевского – «дурно пахнет»! Но тогда какой «запах» носит признание им в прессе своей «старшей дочерью» Марии Вороновой – старшей дочери его жены Марины?

Действительно, газеты писали, что на «балу дебютанток» в ноябре 2014 года Мария участвовала уже под фамилией Дунаевская.

Возникает вопрос: почему девушка Мария Воронова, имеющая официально признавшего ее родного отца, Сергея Воронова, участвует в публичных мероприятиях и подписывается на своих социальных страницах как «Дунаевская», а не фамилией своего настоящего папы? В Москве она рассказывала о нем Алине и показывала дорогой компьютер, который подарил ей ее отец. Не достойнее ли было бы, вместо использования известной фамилии отчима, своим трудом сделать известной фамилию родного отца?

Кроме того, ранее в программках Театра Луны и теперь, в программках Малого драматического театра, Мария также записана и выступает под фамилией Дунаевская М. С. Зачем? Следуя логике Максима Дунаевского, это вопрос его будущего наследства? Или использования его фамилии, открывающей ей все двери в сферу шоу-бизнеса? Или и того и другого?

Что касается Максима, то я, конечно, могу понять, что если эта девушка длительное время проживала совместно с ним и ее мамой, он мог привязаться к ней и поэтому считает ее дочерью. Да и супруга, судя по всему, ратует за это. Но мне непонятно, как тогда не дать хотя бы самое элементарное общение своей родной дочери, о котором она так просила? Хотя бы изредка? Почему отец отказал ей в самом минимуме, прекрасно зная, что это заставляет ее глубоко страдать?

Расстояние не может являться препятствием – нынешние средства связи доступны каждому. Особенно, если хочется проявить доброту и родственные чувства по отношению к собственному ребенку. Да, именно к ребенку, независимо от его возраста. Для нормальных родителей даже пятидесятилетние сын или дочь всегда остаются детьми.

Как отец не понимает или не хочет понимать, что если бы в свое время он сдержал свое обещание и признал дочь официально, то этот вопрос у Алины не возник бы во взрослом возрасте. Чем она хуже других его детей?

Я слушала речь Максима в оцепенении и не понимала. Все было перевернуто с ног на голову – человеческие и семейные ценности, понятия о морали. Парадокс.

Возникло липкое, тяжелое, навязчивое ощущение, что этого человека «заворожили», «опоили», «околдовали». Настроили против Алины, убедили в том, чего не было. Кто в этом заинтересован? Догадаться не трудно. Но пусть так, это не снимает ответственности с самого отца.

Алина никогда и никому не говорила о нем плохо, не оскорбляла и никогда не стремилась навредить ни ему, ни его жене с ее дочерьми. Совершенно очевидно, что если бы у Максима были какие-то объективные претензии к Алине, то за четыре года он не преминул бы назвать их ей любым удобным для него путем.

Когда человеку нечего бояться, он говорит то, что думает, в глаза.

И не состоялся бы этот эфир.

Неужели цивилизованный и культурный человек не способен честно объясниться с родной дочерью? Сказать правду? Даже если бы Максим признался дочери, что ему пришлось выбирать между покоем в своем доме и общением с ней, будучи поставленным перед выбором – жена или она, то, как бы горько ей ни было, это все же было бы лучше его молчания. В этом случае она бы все осознала и перестала искать встреч с отцом.

Так зачем Максиму нужно было это постановочное шоу с его друзьями «адвокатами и прокурорами» в одном лице? Адвокатами для него, прокурорами для дочери. Наказать ее за то, что приняла приглашение приехать на предполагаемую встречу с родным отцом? Сделать себе пиар за ее счет?

Скорее всего, ответа на свои вопросы Алина не получит никогда.

Потому, что отец не может озвучить его.

Потому что правдивый ответ был бы не в его пользу.

Вероятно, именно поэтому он и предпочитает отмалчиваться, пуская все на самотек и скрывая неприглядную правду.

Максим Дунаевский фактически отрекся от дочери, публично очернив ее.

От его нескольких таких некрасивых и несправедливых фраз, которые он произнес, прячась за телефон, во мне остался горький привкус предательства.