Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Располагая доказательствами, я обратилась по телефону к одному московскому адвокату – рассмотреть возможную подачу жалобы. Но в тот период не могла вырваться в Москву. Адвокат ответил мне: «Я понимаю ваше негодование, но вы сможете сделать это и позже, если захотите. А пока советую: напишите книгу воспоминаний, расскажите, как все было на самом деле».

Таким образом, дав лишь короткое опровержение в том же журнале высокопрофессиональной журналистке Елене Михайлиной («Нина Спада: Максим Дунаевский вычеркнул дочь из жизни»), я решила последовать совету – начать писать воспоминания о своей жизни, рассказать все, что было на самом деле.

Марина Дунаевская помогла мне «созреть» для этого – она зашла слишком далеко. Именно ее злостный вымысел – обширная сеть хитросплетений, толкнул меня на написание моей автобиографии.

Сочинение жены Максима явилось банальной местью, воплощенной в монументальную клевету. Местью за то, что мы с дочерью пришли на передачу Андрея Малахова, за то, что сказали правду. Хоть и сказали-то лишь мизерную часть того, что произошло, отвечая на вопросы ведущего.

Не хочется долго останавливаться на этом «дурно пахнущем» опусе – его можно разбирать часами, аргументированно опровергая каждую фразу. Думаю, он сам красноречиво характеризует своего автора. Но все же я вынуждена сказать несколько слов.

Прежде всего, мне было дико констатировать, что жена Максима взялась за такую нелепую миссию, как описывать мои личные отношения с ее будущим мужем, состоявшиеся свыше тридцати лет назад! Как будто она была их свидетелем! Интересно, Марина тогда ходила еще в детский сад или уже в первый класс?

Не постеснялась она также затронуть мою жизнь и с моим мужем Мишелем во Франции и даже его смерть! Это равносильно тому, как если бы я со слов третьих лиц принялась описывать историю ее знакомства с Максимом или ее отношения с папой ее дочери Марии (кстати, тоже внебрачной – по тому, что я прочитала в одной из статей, до Максима Марина замужем не была).

К вопросу о «низменном» – о деньгах. Этого я вообще не хотела касаться, но вынуждена – он «красной нитью» проходит по сочинению Марины.

Совершенно очевидно, что вопрос денег и наследства мужа волнует ее больше всего. Теперь мне ясно, что именно в связи с этим она попыталась очернить Алину, приписывая ей поведение, слова и замыслы, которые присущи именно ей – самой Марине. В психологии это называется «трансфер» – отражения себя в другом.

Безусловно, Алина никогда не вела с ней никаких разговоров о наследстве и даже никогда не произносила этого слова! Об этом говорила только сама Марина и впоследствии ее две дочки в социальных сетях.

Кто поверит в то, что дочь, приехавшая, наконец, к отцу после семилетней разлуки, вследствие его женитьбы на той же Марине, станет так глупо и грубо вести себя? Создавать конфликты из-за «куртки» или чего бы то ни было, рискуя испортить отношения с отцом?

Вот уж не зря существует поговорка: «Каждый судит в меру своей испорченности». Да, однозначно, Марина судит мою дочь по себе!

Алина имеет понятия о морали, о культуре и о семейных ценностях. Она нормальный человек и никогда не делала того, в чем Марина пытается обвинить ее. По какому праву жена Максима Дунаевского клевещет на его родную дочь, пороча ее, выставляя в глазах общества корыстной и расчетливой особой?!

Чем мешает ей падчерица, живущая к тому же на таком далеком расстоянии?

Но что взять с женщины, которая, рассказывая небылицы о моей дочери, не помнит даже настоящего возраста своего мужа? Приводя вымышленный ею диалог с Алиной в экспрессе Санкт-Петербург – Москва в 2004 году, она утверждает, что ее мужу «63 года» и что он «может подать на алименты» на дочь. Но Максим родился в 1945-м, то есть в то время ему было 59 лет. Как жена, прожившая с мужем 14 лет, может не знать его точного возраста?

И уж совсем смешно запугивать Алину выплатой алиментов отцу, который сам их ей не платил!

Хотя, конечно, если у него такое тяжелое материальное положение, то пусть позвонит нам, и мы с дочерью подумаем, как помочь ему.

Из рассказа Марины я узнала также, что Максим якобы оплачивал дочери квартиру в Париже, каникулы в Лондоне и учебу! Очень красивый список и, главное, с юмором. Особенно если учесть, что Алина никогда не жила в Париже, а только в Венсене, а это пригород, и ее съемную квартиру мы оплачивали сами.

В Лондоне она побывала в первый раз только в 2009 году, будучи уже взрослой, в рамках концертного тура своей музыкальной группы. То есть через год после того, как отец уже снова порвал с дочерью все отношения.

А что касается учебы, то, как я уже упомянула, Максим отказал Алине в помощи, в оплате только лишь одного года частной школы, после того, как спросил мнение жены.

И ни отец, ни Марина никогда не предлагали ей пожить у них в Москве, создать какой-либо творческий проект. Иначе она бы согласилась.