Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни

Но я не могла рассчитывать на пожилого больного отца, который к тому времени уже пережил свой первый инфаркт. Должна была сама найти решение, как прокормить дочь.

Через неделю я послушно последовала за папой в платную поликлинику. Оказалось, что он записал меня на прием к психологу-психиатру. Я пришла в ступор: мой отец считает меня сумасшедшей? Но все же решила идти до конца – что это меняло?

«Специалистом» оказалась пышная блондинка лет сорока пяти – пятидесяти, с белыми, обесцвеченными волосами, с круглыми голубыми глазами и пухлым ртом, покрытым ярко-красной помадой. Внешне она совершенно не соответствовала моим представлениям о психиатрах.

Но, как и подобает, начала подробно расспрашивать меня. Я так же подробно рассказала все, что со мной происходило. Она внимательно выслушала до конца, а затем резко, пронзительно сказала, чеканя слова, глядя мне прямо в глаза:

– Вы знаете, что с вами? Вы сходите с ума! А вам нужно ребенка поднимать! Так, вам на выбор: сейчас же срочно ложиться в больницу или же принимать антидепрессанты на дому! Третьего решения быть не может!

Я опешила – не ожидала подобного приема. Мне всегда казалось, что психиатры разговаривают с больными тихо, мягко, ласково – как и положено с больными.

А тут такая резкость, почти агрессия! Но, похоже, именно это в итоге и помогло мне. Ее слова стали для меня электрическим разрядом – как будто по мне прошел ток. Как будто я очнулась от летаргического сна.

Женщина оказалась хорошим психологом – сумела найти ту самую «болевую точку», на которую следовало нажать.

– Я поняла, спасибо! – и, схватив рецепт, выскочила из кабинета.

Папа, ждущий в коридоре, встревоженно смотрел на меня. На его расспросы я ответила, что у меня «все хорошо».

Мне действительно удивительным образом стало хорошо!

Я вдруг снова очень ясно осознала, что у меня есть моя крошечная дочь, что она мое Чудо, Подарок Неба, Дар Судьбы! Что теперь самое главное – ОНА. И я должна растить ее в любви, внимании и заботе, забыв о себе, о своих личных проблемах.

Рецепт я выбросила – не стала принимать никаких лекарств – не почувствовала в этом необходимости. Все нормализовалось само собой. Я снова начала засыпать без страха. Видения исчезли и больше никогда не появлялись. Позднее какой-то терапевт объяснил, что у меня был «послеродовой блюз», отягощенный моими «специфическими обстоятельствами». Но главное – все встало на свои места так же внезапно, как и произошло.

Итак, моей насущной проблемой стало найти способ обеспечивать дочку всем необходимым. Все стоило дорого и многого даже не было в продаже. Отыскать-купить простую, но приличную коляску, кроватку, детскую одежду и тому подобное в то время было сложно. Приходилось постоянно обходить комиссионные магазины, регулярно просматривать частные объявления.

Когда дочурке исполнилось два месяца, я вышла на работу. Нужно было зарабатывать на жизнь. Ребенка оставила на попечение бабушки с дедушкой, которые в ней души не чаяли. К тому времени молоко у меня уже давно пропало, что неудивительно. Пришлось перевести Алинку на молочные смеси. Она ела их очень неохотно, морщила личико, но другого выхода не было.

Максим не сдержал своего слова. Таким образом, у меня больше не было обязательства скрывать от моего близкого окружения, кто отец моей дочки. Коротко сказала правду.

Мои родители были глубоко шокированы. Им было трудно поверить, что человек такого культурного уровня мог игнорировать и меня, и своего ребенка. Спросили, что я собираюсь делать. Я ответила: «Растить дочь одна».

Папа снова поддержал меня, подтвердил, что сделает для внучки все, что сможет. Снова порывался искать работу. Но я твердо решила, что должна выходить из этого положения сама. С того дня об Алинкином отце мы дома больше не говорили, как будто его не существовало.

А некоторые из моих подруг уговаривали меня подать в суд – на признание отцовства и алименты, предлагали быть свидетелями.

– Тут некоторые одну-две ночки проведут, а потом рожают и подают в суд! А вы общались длительное время, и он тебя предал! Имеешь право!

Да, я знала, что юридически могла это сделать. Сама знала женщин, которых они приводили мне в пример, которые добились алиментов для своих детей.

Конечно, чего только не существует в мире. Одни мужчины помогают материально своим бывшим женам (это случай и моего двоюродного брата), а другие не считают нужным дать средства даже на питание, на выживание своему собственному ребенку. И хотя меня трудно удивить, но в данном случае я была удивлена, более того, ошеломлена. Ведь в свое время Максим оказался в такой же ситуации, как и теперь его дочь. И я хорошо помню, как он с гордостью рассказывал мне, что его папа, несмотря на наличие законной семьи – жены и сына, постоянно помогал ему и его маме. Ежемесячно давал им деньги «на жизнь», купил две квартиры и дачу, дарил сыну дорогие подарки.

– Думаю, тогда у меня единственного в Москве была такая детская машина! Отец мне ее купил, чтобы я ездил в ней на даче!