Dust

Внизу, в Механическом. Так были расположены их бункеры, а не ее. Шарлотта решила, что это один из выживших. Она также предположила, что другие могут подслушивать, и решила перестраховаться.

"Да, я в Механическом", - сказала она. "Что происходит там... то есть наверху?"

"Я пытаюсь заснуть, но Корт сказал нам держать эту штуку включенной на случай, если она позвонит. Мы боролись с водопроводом. Люди предъявляют претензии на фермах, размечают участки. Кто это?"

Шарлотта прочистила горло. "Я ищу... Я надеялась связаться с вашим мэром. Джульеттой".

"Ее здесь нет. Я думал, она с вами. Попробуйте позвонить утром, если это не срочно. И скажи Корт, что нам бы не помешало еще несколько рабочих рук. Приличного фермера, если он у нас есть. И носильщика".

"Э-э... хорошо." Шарлотта снова взглянула на часы, прикидывая, сколько ей еще придется ждать. "Спасибо", - сказала она. "Я попробую позвонить".

Ответа не последовало, и Шарлотта удивилась, почему ей вообще захотелось протянуть руку помощи. Она ничего не могла сделать для этих людей. Неужели она думала, что они могут что-то сделать для нее? Она изучала собранную ею рацию, лишние винты и провода, разбросанные по базе, коллекцию инструментов. Это был риск, но он казался менее страшным, чем одиночество в подъемнике. Риск быть обнаруженной значительно перевешивал возможность контакта. Через несколько часов она попробует еще раз. А до тех пор она постарается поспать. Она закрыла рацию и подумала о своей старой койке в казарме дальше по коридору, но именно металлический ящик без окон и привлек ее внимание.

44

Завтрак Дональда прибыл вместе с компанией. Накануне его оставили в покое и заставили пропустить прием пищи. Он решил, что это какой-то метод допроса. То же самое было и с ботинками, шумно топающими мимо посреди ночи и не дающими ему спать. Все, что угодно, лишь бы сбить часы, возмутить его, заставить чувствовать себя сумасшедшим. А может быть, это был день, а сейчас середина ночи, и он вовсе не пропускал прием пищи. Трудно сказать. Он потерял счет времени. На стене остался чистый круг и торчащий винт, где когда-то висели часы.