Два брата-психопата

Я не понимала, Джунён не хочет меня видеть или ему реально не нравится то, что я становлюсь участницей их семейных разборок.

– Боён не хотел меня брать.

– Соник, мне не нравится то, что ты вечно защищаешь его. Ты на чьей вообще стороне? – обратился он ко мне, и его взгляд не говорил о том, что он зол на меня. Это радовало.

– На адекватной, – ответил за меня Боён, и я лишь тяжело вздохнула.

– Вот как, – доктор Хван, наконец, напомнила о своём присутствии, – я очень рада пребыванию нашей гостьи. Это многое объясняет, – сказала она, и оба парня замолкли, вопросительно посмотрев на психотерапевта. – Значит, Квон Сонхи – девушка Джунёна? – на этих словах она начала что-то записывать в своём блокноте. – Почему ты не рассказывал о ней раньше?

Парень молчал и даже не смотрел ни на кого из нас. Он повернул голову к окну, и я, сглотнув слюну, в ожидании уставилась на него. Мне хотелось поближе подсесть к нему, взять его за руку, обнять и прошептать, что всё хорошо. Но доктор Хван заставила нас сесть подальше друг от друга.

– Я же имею право не рассказывать всё, – недовольно ответил он, скрестив руки на груди, и, как обиженный ребёнок, посмотрел на женщину.

– Конечно, имеешь, – положительно кивнула та, продолжая что-то записывать в свой блокнот, и я не понимала.

Ей нечем возразить или это такая стратегия в психотерапии – не возражать пациенту, чтобы тот не психанул?

– Мы договаривались делиться всем, разве нет? – Боён, естественно, не смог промолчать, и я окинула его сердитым взглядом, не понимая, почему он превращается в такого ублюдка рядом с братом. Мне казалось, что они уже помирились.

– Я уже поделился всем. А самое сокровенное я оставляю себе. Делиться Соником я не собираюсь, – прикрикнул он, сжав кулак, но, к счастью, быстро расслабил его, когда я глухо охнула.

Сейчас я уже не думала о том, что Джунён может пожертвовать нашими отношениями ради примирения с братом. Я боялась, что из-за меня они могут никогда не помириться, и этот вариант мне тоже не нравился. Хотелось крикнуть женщине, чтобы быстрее сказала чего-нибудь заумного, что заставило бы их сейчас же помириться. И мы втроём отправились бы домой. Но она продолжала писать, словно понимала, что Квонам даже терапия не поможет.

– Я устала, – прошептала я, вставая на ноги. А ведь я в их обществе всего лишь полчаса.

– Я провожу тебя до дома, – Боён резко поднялся со стула, и его брат повторил то же самое действие.

– Нет, я устала от ваших перепалок. Мне казалось, что эти три дня вы уже достаточно поговорили, чтобы признаться в том, как скучаете друг по другу. А вы устроили детский сад, ведёрко делите, – ответила я, не поднимая глаз с чисто белого пола. Теперь понимаю, почему Джунён ненавидит этот цвет. – Так вот, ведёрко не железное. Сломаться может, – проговорила я второпях, даже сама не подумав о смысле своих слов, и вышла из комнаты, оставив братьев с задумчивым взглядом.

Я сильно жалею о том, что заставила Боёна взять меня с собой. Ведь это оказалось невыносимым смотреть на то, как они продолжают грызть друг другу глотки. И самое мерзкое именно то, что они даже не скрывают того, что я являюсь одной из причин их неприязни. Может, если б они сами не признались мне в том, что дорожат друг другом, я бы так сильно не желала их примирения.

Необдуманно выйдя из комнаты, я на секунду остановилась в коридоре, анализируя то, правильно поступила ли я, что сдалась на полпути. Ведь я так старалась попасть сюда, помочь парням, а в итоге оказалось слишком слабой, чтобы стерпеть хотя бы один сеанс. Моё запястье крепко схватили, потянув назад, и я не решалась повернуть голову, чтобы понять, кто именно решил выйти за мной. Тяжело вздохнув, я попыталась молча одернуть руку, но пальцы ещё сильнее сжались на моём запястье, а вторая рука уже обхватывала мою талию, поворачивая к себе лицом и притягивая к торсу парня. Джунён. Моё присутствие было бы бессмысленным, если б это был не он. Ничего не сказав, я прижалась щекой к его груди, вдыхая запах его больничной пижамы. Она пахла лекарствами, и я сильно зажмурила глаза, чтобы не заплакать. Это неправильно, он не должен быть здесь. Несильно сжав ткань пижамы, я старалась найти слова, которые мотивировали бы его поскорее пройти курс лечения и выписаться, но лишь молчала. Он размеренно гладил по моей голове, запуская пальцы в жёсткие волосы, и это успокаивало меня, давая негласную надежду на то, что скоро это сумасшествие закончится.

– Как же я хочу уйти отсюда вместе с тобой, – прошептал он после долгого молчания, и я ещё сильнее прижалась к нему, готовая в любой момент взять его в заложники и сбежать. – Может, притвориться Боёном и оставить его здесь? Пусть отбывает срок за меня, – хихикнул он, что мне пришлось быстро поднять на него голову, чтобы проверить, шутит ли он или это уже продуманный план.

– Ты не в тюрьме, Джунён, ты не срок отбываешь, а лечишься, – ответила я, намекая на то, что ему нужно постараться пойти на компромисс, а не сидеть в ожидании окончания «срока».