Два брата-психопата

Время откровенно издевалось надо мной. То я считала часы до окончания суток, чтобы поставить ещё один крестик в вымышленном календарике, отсчитывающим дни лечения Джунёна, то не успевала заметить, что проходит по три дня от одного визита в лечебницу до другого. Я всё чаще и чаще навещала парня, что даже ведьма, охраняющая приёмную, пропускала меня без возражений. Но я больше не посещала сеансы терапии. Меня хватало лишь на свидания в комнате посещений, где мы с Джунёном обсуждали мою новую постоянную работу в организации его брата, возвращение Темпо из приюта для животных и даже планы Джунки о перелёте в Дубай, где он хотел бы зажить новой жизнью, раз и навсегда завязав с алкоголем. Словом всё, кроме его отношений с Боёном. Оба Квона, словно сговорившись, отказывались говорить на тему развития семейной терапии, лишь еле заметными намёками упоминая о том, что их примирение не стоит на месте. Но я не оседала на них и даже старалась приходить в больницу в разное с Боёном время, так как боялась, что всё ещё плохо действую на них, когда мы втроём находимся в одном помещении.

– Смотри, что я нашёл в своей сумке, – сказал мне Джунён, когда медсестра оповестила нас, что час свиданий уже окончен.

Парень достал из огромного кармана пижамных брюк очень знакомый стеклянный шар с подводным миром. Я вспомнила наш с ним поход в Сокчо, только сейчас понимая причину его поведения в прошлом.

– Соник, давай опять поедем туда. Ты же не выбросила наши панамки?

– Уже август, сезон скоро закончится, – ответила я, почему-то пытаясь отказаться от этой идеи.

Я не знала, когда парень выйдет из больницы, поэтому не хотела зря обнадёживать его.

– Так в этом месяце и поедем, – радостно закивал он, кажется, опять решив всё в своей бездумной голове. – Подумай хотя бы о нашей дочери. Это же её родной город, – добавил он, с полной серьёзностью нахмурив брови, и я не смогла сдержать смеха от того, что он продолжает считать Хризантему нашим ребёнком.

– Я не хочу, чтобы ты опять сбегал, – проговорила я после долгой паузы раздумий.

Обняв парня, я приложила ухо к его груди и прислушалась к глухому сердцебиению, вдыхая уже привычный для меня запах лекарств.

– А кто сказал, что я собираюсь сбегать? – ответил он, интригующе усмехнувшись, и я резко подняла на него голову.

– Тебя выпи…

– Ваше время вышло ещё десять минут назад, – перебила меня медсестра Кан, окинув нас укоризненным взглядом, и продолжала стоять в ожидании.

– Тебе пора. Не зли цербера, – улыбнулся Джунён, чмокая меня в губы, но я никак не реагировала, не желая двигаться с места, пока он не объяснит, что означали его слова.

Неужели его скоро выпишут? Откуда вообще он может это знать? Почему я об этом не знаю? А знает ли об этом его брат? Уверена, мой взгляд в точности давал понять, что я жду ответов на эти вопросы, но парень ловко игнорировал меня. Взлохматив мои волосы, он хитро улыбнулся женщине, скрестившей руки на груди, и поцеловал меня на прощание.

– Люблю тебя, мой синий ёжик, – прошептал он, без стеснения сжав ладонью мою ягодицу, из-за чего я быстро очнулась от заполнивших голову мыслей.

Но не успела я ответить или даже поругать его за подобную наглость, как парень выбежал из комнаты, оставив меня краснеть под строгим взглядом медсестры. Он словно специально разозлил её, чтобы весь путь от комнаты ожиданий до выхода я слушала её упрёки о бесстыжей молодёжи и не успевала думать о том, что очень скоро его могут выписать.

***

Я всё равно не забывала о словах Джунёна, поэтому без стука вломилась в кабинет директора и, подойдя к удивлённому парню, требовательно нахмурилась.

– Его выписывают? Почему вы не сказали мне?

– И тебе добрый день, Сонхи. Мне уже казалось, что ты научилась стучаться, – улыбнулся он и тяжело вздохнув, опустив голову к столу.

– Всё это время я старалась не вмешиваться в ваши отношения, но разве честно то, что никто не сказал мне, что Джунёна выписывают? – продолжила я, в мыслях проклиная схожесть братьев, ведь они так ловко умели менять тему. – Или ты не знал? – добавила я, прикрыв ладонью раскрывшийся рот.

– Лучше спроси, откуда Джунён узнал, что скоро его могут выписать, – ответил тот, подняв на меня самодовольный взгляд, и я не смогла сдержать улыбки от одной мысли, что он не повредничал поделиться с братом радостной новостью. – Доктор Хван на персональных встречах рассказала мне, что он стал покладистым и определённо желает своего выздоровления, поэтому его могут выписать в этом месяце с условием того, что он продолжит посещать психотерапевта, – произнёс он, не скрывая радости в глазах, что я неосознанно задержала дыхание.

То ли от новости, что Джунён скоро заживёт нормальной жизнью, то ли от взгляда его брата, говорившем, что рад этому не меньше меня.

– Персональные встречи? Это что-то новенькое, – задумчиво проговорила я через несколько секунд раздумий, понимая, что мы впервые за долгое время говорим с Боёном не по работе.