Два брата-психопата

И когда его губы коснулись моей шеи, я быстро остановила его, обхватив ладонями щёки.

– Как ты узнал, что меня позвали обратно? – поинтересовалась я, уверенная в том, что не успела даже рассказать про это.

– Ну… ну ты же сказала, что тебе нужно перевести статью на завтра. Вот я и подумал, что ты вернулась на работу, – ответил он и снова приложил влажные губы к моей покрытой мурашками коже.

– Ты представь, всё потому что этого идиота Хёну сбил автобус, – проговорила я с закрытыми глазами и пыталась разговором отвлечься от того, как моё тело реагирует на возбуждающие поцелуи Боёна.

16. Водитель автобуса.

У меня не было привычки вставать рано утром. И вот уже в который раз просыпаясь рядом с Боёном, я удивлялась тому, как он умудряется спать крепким сном, если у него бессоница. Да за окном уже был почти полдень. Он лежал в позе эмбриона, обнимая руками колени и прижимая их к груди, но я смогла заметить, что этот парень лежит без футболки. Что за странная любовь к эксгибиционизму и как давно она у него? Потянувшись в постели, я чуть приподнялась, чтобы разбудить его и сразу поругать, но не успела и слова вымолвить, услышав тихие бормотания.

– Прости, прости, прости… – повторял он, крепко сжимая глаза, и его лоб покрывался мелкими испаринами. Опустив ухо к его лицу, я внимательно прислушалась, не зная, как разбудить его, чтобы не напугать. – Я не могу это контролировать. Прости. Мне очень жаль, – продолжал он, и я ужаснулась, когда заметила, что он начинает царапать ногтями свою грудь.

– Боён, – позвала я его тихо и в панике поднялась на колени, хватаясь за его ладони.

Он был слишком сильным и всё пытался продолжать самобичевание, даже не просыпаясь. Хоть и кожа парня была покрыта татуировками, сквозь выцветший тёмно-синий рисунок я могла заметить красные царапины, которые оставляли его ногти.

– Проснись, – прикрикнула я в страхе и, несмотря на боль, со всех сил пыталась держать его ладони.

– Прости, это больше не повторится, – бормотал он, мечась из стороны в сторону. – Я обещаю, – на этих словах я неосознанно начала легонько ударять его по щекам.

Я не знала, видит ли он кошмар или это реальное событие из его жизни. Почему-то я чувствовала себя частично виноватой, ведь вчера мы открыли тему о его семье, которая, как я уже поняла, вызывает у него не самые приятные эмоции.

– Боён, слышишь меня? – спросила я, свободной рукой похлопывая его щёку, пока другая была в цепком плену его ладоней. Он перестал метаться в постели и, самое главное, царапать себя, но всё равно не просыпался, продолжая безмолвно двигать губами. – Это я, Сонхи. Соник, – прошептала я, готовая расплакаться в любую секунду. – Не пугай меня так, сволочь, – контрольный хлопок по щеке, и глаза парня медленно открылись. – Боён! – прикрикнула я, прижимая обеими ладонями его щёки.

– Что? Что случилось? – прохрипел он, запыхавшись, и осматривался вокруг. – Ты чего? – он непонимающе уставился на меня, и я заметила, что он крепко прижался к моей майке, растягивая её ткань.

Я тяжело выдохнула, садясь на кровать, и прикрыла ладонями лицо, надеясь не расплакаться сейчас. Тихо бормоча себе под нос проклятия в его сторону, я пыталась унять страх, засевший внутри и отдающий частым сердцебиением. Он опять это сделал. Опять заставил меня бояться за его здоровье, хотя клянётся, что совершенно здоров.

– Соник, – услышала я его шёпот, ощущая робкое прикосновение на своём плече. – Я же… не сделал… ничего такого? – спросил он дрожащим голосом и приобнял меня за талию.

– Ничего такого? – иронично переспросила я, посмотрев на парня недовольным взглядом, и быстро вытерла ладонью влажные щёки, так и не сумев остановить слёзы. – Ты хоть помнишь, что видел во сне?

Он отрицательно покачал головой, и это разозлило меня ещё больше. Но я же не могла злиться на Боёна за то, что он увидел кошмар. Мне хотелось назвать его чокнутым психом, тем самым выплеснув негативные эмоции, пережитые сразу после пробуждения, но почему-то я посчитала это слишком оскорбительным. Сглотнув слюну, я протянула руку к его груди, проводя кончиками пальцев по красным дорожкам, оставшимся от царапин.

– Ты отчаянно просил у кого-то прощения, – прошептала я и, подняв на него взгляд, увидела его удивлённо расширенные глаза.

Но он не смотрел на царапины, его взгляд метался из стороны в сторону. Боён кусал губы и сжимал пальцами простыню. Я пожалела, что сказала ему про его кошмар. Ведь, судя по его задумчивому взгляду, это какой-то отрывок из прошлого, который он не хотел бы вспоминать.

– Боён… – начала я, не решаясь отвлекать его от мыслей, – может, тебе стоит опять сходить к тому психологу? Она вылечит твою бессонницу и…

– Психотерапевт, – перебил он меня нервным тоном и опустил на меня виноватый взгляд. – Ты лечишь мою бессонницу, Соник, всё хорошо, – проговорил он успокаивающе, но это совсем не действовало.

***