Два брата-психопата

Сквозь закрытые глаза я ощутила, как свет в комнате выключился, пока Джунён, прижав меня всем телом к своему торсу, вёл в сторону кровати.

– Что ты… что ты делаешь? – спросила я шёпотом, не открывая глаз, при этом не желая отстраняться от его губ.

– Хочу закончить то, на чём мы с тобой остановились, – ответил он и, не давая мне и секунды на осознание своих слов, опустил бретельки моего длинного сарафана.

– Ты не считаешь, что сейчас совсем не подходящий момент? – проговорила я, всё равно позволяя ему медленно опускать сарафан вниз по телу, хоть и пыталась оттянуть момент, так как сильно волновалась, предвкушая его.

– Я считаю, что ты сейчас слишком много говоришь, – на этих слова я в одном белье оказалась прижата к своей кровати, ощущая краем локтя валяную шерсть Хризантемы.

Отпрянув от грубоватых губ парня, я опустила голову вниз, надеясь сквозь темноту заметить собаку и убрать её.

– Что там? – спросил он, когда его ладонь уже сжималась на моей груди.

– Я не могу при ребёнке, – робко пробормотала я, зная, как бредово звучат мои слова.

– Ты сумасшедшая, – рассмеялся он и, взяв Хризантему на руку, встал на ноги.

Я усмехнулась его замечанию, понимая их ироничность, и следила за тем, как он выходит из комнаты.

– Ты сам сделал меня такой, – ответила я парню, когда он через несколько секунд вернулся, и покрылась приятными мурашками, любуясь Джунёном, под светом из прихожей снимающем на ходу рубашку.

– И совсем не жалею об этом, – томно прошептал он, накрывая меня своим телом, и прижался губами к моей шее.

Смачные поцелуи быстро и хаотично перемещались от шеи к ключицам, а потом обратно губам, что я просто не успевала реагировать на них, полностью отдавшись непонятному такту. И, когда я ощутила сквозь тонкую ткань его брюк упирающийся в меня стояк, неосознанно замычала, испытывая безумное желание, болезненно отдающее внизу живота. Рука медленно опустилась к его члену, любопытно исследуя его, и я слишком поздно осознала для себя, что Джунён сейчас одет в больничную пижаму. Мне захотелось немедленно от неё избавиться, чтобы на мгновение забыть о его психозе, и указательным пальцем потянула за резинку штанов, отвлекая его от своей груди, которую он кое-как смог избавить от бюстгальтера.

– Они забирают уличную одежду и возвращают только при выписке, – проговорил он, без слов поняв мои намёки, и по-быстрому снял с себя остаток пижамы.

– Нижнее бельё они тоже забирают? – усмехнулась я, бедром ощущая его голый стояк, на что он несильно укусил меня за сосок, не давая в очередной раз упрекнуть его в эксгибиционизме.

Я уже не стала говорить про то, как скучала и по этой его странности, изгибаясь под смачными поцелуями по своему телу. Каждое его прикосновение отдавало мелкими ударами тока по коже, и мне не хотелось думать, что больше я никогда не смогу этого ощущать. И когда я предстала перед парнем полностью обнажённой и всем телом прижималась к Джунёну, начинала понимать его ненормальную привычку к оголению. Я реально сходила с ума вместе с ним и совсем позабыла о своём стеснении, открываясь перед ним и полностью доверяя себя ему. Резкие движения с каждым разом причиняли большую боль, что влага рефлексивно выступала на уголках глаз. С каждым моим болезненным вздохом он шёпотом тараторил извинения, и я старалась затыкать его поцелуями, так как неосознанно вспоминала его бормотания в бреду. Мне достаточно было ощущать его в себе, ведь один раз привыкнув к этому человеку, от него стало слишком сложно отвыкнуть. Я не знала, как признаюсь ему в том, что меня не будет в стране целую неделю, так как самолично была готова позвонить сейчас Боёну и отменить всё, чтобы провести как можно больше времени с его братом. Кто знает, когда ещё я смогу быть так близко к нему, слышать его глухие вдохи и выдохи, наслаждаться прикосновениями и поцелуями, ритм которых я, кажется, никогда не смогу поймать. Мне нравилось то, как он пытается менее болезненно входить в меня, и я была стопроцентно уверена, что ему также стыдно за свою ложь, причинившую мне ещё большую боль.

– Я простила тебя, – прошептала я, обхватив его щёки ладонями и пытаясь вглядеться в лицо после того, как Джунён томно застонал мне в губы.

Я чувствовала, что сейчас он широко улыбается.

27. Две минуты назад.