Два доллара (СИ)

— Первое, и главное — построили крейсера с функциями малого броненосца, с соответствующим бронированием и вооружением. Это сродни безумию — строить одни корабли с совсем иным предназначением. В Морском Министерстве определенно спятили — что еще можно сказать. Сравните «Колона» и «инфант» и все станет на свои места. Первый больше чем наполовину прикрыт броневыми плитами, способными уверенно противостоять попаданиям восьми и шести дюймовым снарядам. Бой для него с любым вражеским броненосным крейсером не принесет большого ущерба, а от броненосца он просто уйдет. Да и зачем ввязываться в бой с сильным противником за тысячи миль от верфи, где можно исправить повреждения. У «инфант» куцый броневой пояс, пусть и способный выдержать попадания двенадцатидюймовых снарядов. Но он и десяти процентов от общей площади не составляет, и если будет настоящий морской бой, они в костры превратятся. Пока численный перевес выручил, но вы ведь видели, как «Бруклин» сражался — янки могли один за другим «инфанты» выбить. И поверьте, так бы и произошло на самом деле, учитывая безобразное состояние наших боеприпасов и качество пушек. И не утопи ночью торпедами «Нью-Йорк», эти два броненосных крейсера просто бы уничтожили всю нашу эскадру, не получив никаких серьезных повреждений. Потому что в Мадриде решили поставить вооружение броненосца на небольшой корабль.

— Я видел бой, и «Бруклин» действительно оказался страшным противником. И не потопи вы их броненосцы торпедами, то любой прорыв был бы с самого начала обречен. Даже не прибегая к своему главному калибру, американцам бы за глаза хватило восьмидюймовых пушек. Наш известный любитель подсчетов за две недели до боя уже вывел, что в бортовом залпе американцы могли задействовать 28 восьмидюймовых пушки, пусть с учетом четырех таких же стволов на «Айове». Главный калибр это еще 12 тринадцатидюймовых и пять 305 мм орудий. И вся эта мощь против наших пяти одиннадцатидюймовых орудия с недостаточным количеством снарядов. Преимущество по весу залпа почти семикратное — у нас полторы тонны, у неприятеля чуть более одиннадцати тонн.

— А еще дон Конкас подсчитал, что у янки десять 152 мм, шесть 127 мм и девять 102 мм стволов, против наших семи на «Колоне», потому что действующих 140 мм пушек на «инфантах» всего по паре на каждой. Впечатляющий перевес — мы были обречены на полное истребление, рискнув принять с американцами правильный бой, которого они от нас и ожидали.

— Вот потому вы и войдете в историю, причем не только нашего флота, как «альмиранте торпедеро». Поверьте на слово, дон Серхио — я всю жизнь занимаюсь торпедами, но вы за несколько ночных минут полностью изменили все мои взгляды. Думаю, нам с вами следует быть друзьями, ведь флот у нас один, и нужно продолжать войну с американцами. Можете на меня всецело рассчитывать, я полностью в вашем распоряжении.

Вильямиль протянул ладонь, и они обменялись крепким рукопожатием — такая дружба дорогого стоила…

Капитан 1 ранга Фернандо Вильямиль, сделавший многое в торпедном деле и строительстве испанских минных кораблей — героически погиб в бою 3 июля 1898 года на мостике «Фурора»…

Глава 34

— Одно не пойму, откуда испанцы взяли столько миноносок?! Ведь их было полтора десятка, никак не меньше!

Командор Шлей не находил себе места, расхаживая по искореженному разрывом одиннадцатидюймового снаряда мостику. Видение взрывов у бортов американских броненосцев его сильно потрясло, особенно быстрая гибель «Нью-Йорка», что быстро повалился на борт и первым ушел под воду. Все же в него попали три торпеды, а это не просто много, а чересчур много. А вслед за ним потонули «Индиана» и «Массачусетс», ненадолго пережив собственного флагмана, хорошо, что с них успели спустить шлюпки.

— И на каждой миноноске оказалось по две торпеды, сэр, которые «испанцы» очень ловко используют, — спокойно отозвался командир крейсера кэптэн Френсис Август Кук. — Странно все — непонятно откуда появляются миноносцы в большом числе, которые ловко и быстро топят три наших сильнейших корабля, а непонятно куда пропавший «Орегон» получает две торпеды — я сам видел всплески у его борта.

— Наверное, выбросился на берег, как и «Техас», — отозвался командор, продолжая нервно расхаживать туда и обратно.