Два геймера завоевывают параллельный мир

— О. Какая похвальная уверенность в своих силах.

Но Сиро, целиком и полностью погруженную в игру, насмешки и провокации не задевали. Не стоило забывать, что с помощью своей концентрации она смогла одолеть Бога.

В ответ на нарушающие одно за другим правила игры ходы Кламми Сиро отвечала своими, не теряя спокойствия и внимательности.

— Быть не может... — удивленно сказала Стеф, наблюдавшая за партией вместе с Сорой.

Впрочем, все окружавшие столик зрители были готовы сказать то же самое. Оказавшись на месте Сиро, они бы не имели понятия, как реагировать на непредсказуемые ходы Кламми. Сиро же отвечала ходом на ход, не ведя и бровью. Ее самообладание нельзя было назвать иначе как нечеловеческим.

— О... Ого... Она побеждает противника, который игнорирует правила!

— Да... — Сора, однако, наблюдал за партией спокойно. — Но удивительного в этом ничего нет. Взять, к примеру, сёги. Не знаю, правда, есть эта игра в вашем мире или нет. Первоклассный игрок в сёги легко победит дилетанта даже без ладьи, слона, коней, стрелок и генералов — то есть одними только пешками и королем... Проще говоря, одним лишь нарушением правил разницу в мастерстве не восполнишь, — объяснил он. Но вид у него был хмурый.

«Если главное в этой игре — то, что фигуры обладают собственной волей, то стоит ожидать от них и других сюрпризов», — думал он.

Его опасения вскоре подтвердились.

— Пятая пешка, вперед, — велела Сиро.

Но пешка не шелохнулась.

— Э...

Лицо Сиро впервые выразило нерешительность. Стеф тоже растерялась, но Сора лишь досадливо сказал:

— Этого я и боялся.

Главной особенностью этих шахмат оказалось не то, что харизматичный игрок мог заставить фигуры ходить не по правилам, а то, что фигуры могли попросту отказаться ходить, если харизмы игроку недоставало. Если представить, что это не фигуры, а живые солдаты, то...

— Фигурами жертвовать не получится.

Настоящего солдата так просто пожертвовать своей жизнью не заставишь. Для этого нужна железная дисциплина, строгая иерархия или боевой дух, граничащий с безумием. А если терять фигуры нельзя...

Закусив ноготь, Сиро впервые за партию надолго задумалась. Набор стратегий существенно сократился, а войска холодно ухмыляющейся Кламми продолжали неумолимо наступать.

Очень скоро Сиро потеряла инициативу, и ее положение начало стремительно ухудшаться. Растерявшие боевой дух фигуры стали все чаще отказываться выполнять приказы, что сильно злило Сиро. Солдаты чувствовали ее злость, и это усугубляло ситуацию еще больше. Выбраться из этого замкнутого круга было невозможно.

Похоже, и сама Сиро это поняла. Победный огонь в ее глазах полностью угас.

Но наблюдавшему за игрой Соре увиденного было достаточно, чтобы понять, что никакой харизмы у самой Кламми нет, и увидеть, что же на самом деле позволяет ее фигурам так двигаться.

— Сиро, меняемся, — сказал он, положив сестре руку на плечо.

Лицо Сиро было скрыто волосами, но Сора успел заметить слезы в ее глазах. Ведь 「  」 не имели права на поражение. А в шахматах Сиро до сих пор никому не проигрывала, ни разу.

— Братец... прости...

— Ты чего?

— Мы... проиграли... прости, — всхлипнула она, уткнувшись брату лицом в грудь. Приобняв ее, Сора ответил:

— Ну чего ты, вовсе мы не проиграли. Мы же с тобой одно целое. Пока я не проиграл, поражения не случилось.

Сиро подняла на Сору глаза. На лице брата играла его вечная наглая, самоуверенная ухмылка.

— И к тому же это совсем не шахматы. В этой игре ты мне проигрываешь постоянно.

— А?..

— Сейчас сама все увидишь. Эта игра — моя специальность.

Сора вытер сестре заплаканные глаза. Волосы все так же закрывали ее лицо, но было понятно, что она все еще расстроена. Сиро начала было слезать со стула, но Сора ее остановил.

— Плакса, бросающая игру на полпути, и заносчивый братец, еще надеющийся отыграться... Если из вас и получится король, то разве что такой же никчемный, как и предыдущий, — съязвила Кламми, но Сора пропустил все мимо ушей и подхватил Сиро на руки. Та удивленно съежилась, прижавшись к нему. Подняв сестру, чересчур легкую даже для одиннадцатилетней девочки, Сора уселся за стол и посадил ее себе на колени.

— Я же сказал, что мы единое целое. Сиди здесь. И если я вдруг потеряю самообладание, выручай, — сказал он удивленной сестре. А затем, повернувшись с неприятной ухмылкой к Кламми, сказал: — Ну, здравствуй, стерва.

— Это ты мне?

— Пока я буду разносить в пух и прах эту игрушку, ради которой ты продалась эльфам вместе со своими вонючими потрохами, сиди и подбирай слова раскаяния. Ты у меня, тварь продажная, сейчас поплатишься за то, что довела мою сестричку до слез.

Кламми помрачнела, но Сора уже повернулся к доске. Сделал глубокий вдох и...