Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну

Однако для того, чтобы понять природу санкций, надо заглянуть в недалекую историю, а именно — на двадцать пять лет назад, когда на месте государства союзного типа с самодостаточным миром-экономикой образовались национальные осколки.

Экономика и социальный уклад, в котором мы живем вот уже четверть века, являются результатом глобальной сделки элит. Брендирована эта сделка была как «перестройка и новое мышление», а суть ее заключалась в том, что наша экономика включается в процессы глобализации в обмен на отказ от суверенитета. Мы выводим войска из ГДР и Польши, а в обмен получаем «ножки Буша», «Юпи» и «Макдак» на Тверской.

Вторая часть сделки — свободное движение частных капиталов в обоих направлениях в обмен на доступ к недрам и народному хозяйству. Эта часть сделки была брендирована как «приватизация и поддержка частной инициативы». В Союзе была слишком концентрированна государственная собственность, чтобы ее можно было демонтировать за год или два. Это долгий процесс, растянутый во времени, конечной целью которого является поглощение суверенного индустриально-промышленного рынка финансовым капиталом.

К сделке подключались разные прослойки людей на разных этапах. Первой в мировой рынок интегрировалась компартийная элита, которая обменяла политический суверенитет на премии, лекции и рекламу пиццы. Вторым этапом была интегрирована прослойка «красных» директоров и «комсомольских кооператоров», которые обменивали промышленность на места в советах директоров, недвижимость за границей, офшорные счета и апартаменты в Москве. На последнем этапе интегрировали так называемый средний класс, который возник в столицах союзных осколков и стал обслуживать потоки капитала. Уголь, металл, нефть, газ, трубопрокат, химические удобрения — каждый сектор народного хозяйства, выставленный на мировую биржу, запускал миллиардные потоки капиталов в сторону мирового рынка и надувал миллиардные пузыри в национальной экономике.

Так появился новый финансовый пузырь (в сфере массового строительства жилья в столице и мегаполисах), который рос быстрее, чем цена на нефть, потому что средний класс надо было держать в узде и на постоянном кредитном подсосе, а квадратный метр и мелкособственнический инстинкт — лучшая узда для среднеклассового менеджера.

За двадцать пять лет экономика и хозяйство трансформировались таким образом, что все отрасли, не связанные с мировым рынком, деградировали и выродились. Потому что проще продать пару лишних тонн нефти или металла, присосаться к кредитной линии транснационального банка и купить для внутреннего рынка яблоки в Аргентине или Польше, откуда вывести капитал в офшор легче, чем напрямую. Как только торговать стало выгоднее, чем производить, а государство еще и стимулировало это кредитами, пропагандой потребления и открытием бесконечных торговых центров на месте бывших цехов — наш суверенный рынок умер.

Остались отдельные сектора хозяйства вроде атомостроения, ВПК и космоса, но все они обеспечены тем, что союзные инженеры-изобретатели опережали время на полстолетия.

Также держатся отдельные гиганты вроде «Уралвагонзавода» или «Корпорации “Сухой”», хотя и они находятся в странных кредитных отношениях с частным капиталом.

Начавшаяся два года назад торгово-финансовая война, которую назвали санкциями, — это плата за нарушение политэкономического пакта, заключенного еще Горбачевым. Доступ к мировому рынку и билет в золотой миллиард были выданы в обмен на отказ от экономической субъектности.

Первый раз эта сделка была нарушена в Грузии в 2008 году — нарушена, кстати, либералом Медведевым, — но прецедент был слишком ничтожным, а Южная Осетия и Абхазия остались независимыми государствами. По-настоящему сделка была нарушена с включением Крыма в состав Российской Федерации, потому что никто не давал мандата на расширение территории. Более того, сокращение военного присутствия было прописано в сделке с момента вывода западной группы войск из ГДР, Чехословакии и Польши.

Доступ к мировому рынку и глобальному капиталу был гарантирован в обмен на закрытие проекта «Совет экономической взаимопомощи», а тут какие-то Таможенные и Евразийские союзы. Финалом входа в острую фазу войны стали прямые торговые сделки «рубль — юань» между Москвой и Пекином.