Два клоуна

Всё вывезли, убрали весь валежник

И саженцами сосен засадили.

Пустырь стал оживать неспешно.

Со́сны прижились, быстро в рост пошли,

Длиннющими иголочками машут…

Там ёжики приют себе нашли,

И пауки уж паутину вяжут.

В лес молодой вернулись птицы,

Под соснами фиалки зацвели,

Попавши в паутину, муха злится,

И вскоре там запели соловьи.

А в этот год май был ну очень жарким,

Трава подсохла, долго не было дождя,

И пацаны, то ль от безделья, то ли после чарки,

Решили для веселья подпустить огня.

Пожар был виден далеко в округе,

Погибло всё, земля черна,

Сгоревшие сосёнки ветки подняли в испуге,

И всё припорошила пепла седина.

Гарь пахнет смертью и безмолвием вздыхает,

В золе клубочки ёжиков и птенчики без гнёзд,

Туман вечерний ужас весь скрывает,

И в небе плачут мириады звёзд.

Венец природы – человек. Ты человек?

Куда б ты ни ступил – после тебя пустыня,

Ты или поджигатель, или дровосек,

Природа для тебя не мать – рабыня.

Куда зверью бежать, спасаться?

Деревьям, травам где расти?

Природа начинает огрызаться

И хочет нас с Земли смести.

* * *

Июль.

На месте гари розовеет море иван-чая,

Он землю чёрную собой прикрыл,

Мне вслед он головой неодобрительно качает,

И я ему шепчу: «Прости».

Десантник

Десантник бежит, сколько может,

А потом – сколько нужно.

Он нёс его по ущелью,

Хрипел, хватался за сердце,

Себя уговаривал: «Ну же,

Ты кто, не кисель же.

Давай, ещё два шажочка,

Ещё пару глубоких вдохов,

Полежи немножко, дружочек,

Я из фляги глотну, и в дорогу».

Он тащил два дня и три ночи,

Перевал перешёл тяжёлый,

И дошёл, и донёс, мой хороший.

И теперь у меня два сына,

И опора моя, и надёжа.

Десантник идёт, сколько может,

А потом – что есть силы!

Не казаться, а быть!

Он знал: Бог есть.

Заповеди его чтил,

Старался в драки не лезть,

По воскресеньям в церковь ходил.

Он правильно жил, но безрадостно,

Трудился не там, где хотел,

Считал: «Ну какая разница,

Значит, таков мой удел».

Каждый день подводил итог,

Ставил галочку, минус, плюс,

Что-то сделал, что-то не смог,

Не жизнь – неподъёмный груз.

Не боялся он встречи с Богом,

Можно сказать, её ждал,

Подготовил отчёт убогий,

А встретился – не узнал.

На дороге был сбит машиной,

Ничего не успел. Предстал.

Весь взъерошенный, с рваной штаниной,

И под глазом огромный фингал.

«Вы доктор?» – «Можно сказать и так».

Господь над телом склонился:

«Да, жил ты, похоже, никак.

Не вовремя ты разбился».

И тут человек осознал,

Перед кем он сейчас стоит.

«Я к встрече готов. Я ждал».

И Бог начал свой аудит.

«Ты больных навещал?

Ты кого-нибудь в жизни

Утешил?

Ты друзей защищал?

Предавал?

Ты жил в счастье?

А был ли ты весел?»

«Боже, как же, я жил по заветам,

Вот отчёт – посмотри, вот – итог».

«Ты не жил, ты готовился к встрече,

А я жить и любить завещал».

«Боже мой, все они – недостойны,

Вся любовь лишь к тебе, для тебя».

«Ты предстал. Но знаешь, я волен,

И я в жизнь возвращаю тебя.

Поживи, побудь человеком.

В каждом, в каждом частичка меня,

Стань счастливым, любовью согретым,

Полюби и её, и себя.

Не спеши, подожду, подежурю,

Ну давай, начинай же дышать».

Он вернулся назад с головою понурой:

«Всё сначала! С чего начинать?»

И предстал… Очень-очень нескоро,

Сердце в хлам – за друзей и родных,

Душа – полная счастья и боли,

И мозоли с кулак на руках золотых.

«Знаю, грешен, прости, если можно

Мне такое простить. Жил, как мог.

Обижал, обижался, всё было сложно.

Но я – счастлив. Вот мой итог».

Бог простил. Пожурил для порядка

И отправил на отдых, умаялся ведь.

Жизнь до жизни – большая загадка,

Да и после неё – заметь.

* * *

Как же жить?

Просто – жить.

Не казаться, а быть!

Золотые шары

У калитки, у ворот,

При заходе в огород

Выросли цветы —

Золотые шары.

Не сеяла, не сажала,

Сами прибежали,

Или дрозд посадил,

Или ветер подарил.

Да неважно,

Кем посажено.

Стали украшением,

Дизайна завершением.

Жёлтые, яркие

Деревенские бунтарки

Розам кивают,

На дружбу намекают.

Розы отказали:

«Мы вас сюда не звали».

Шары огорчились,

К лилиям склонились.

Лилии надулись,

Тоже отвернулись.

«Ну раз все вы гордые,

Местные милорды,

С солнцем дружить будем,

С ним любовь закрутим».

И растут, и цветут,

Людям радость несут

Золотые шапки,

И деду, и бабке,

И девице, и парням,

И стрекозам, и шмелям,

И бабочкам, и жучкам,

И рукастым паучкам.

Шары золотые,

Весёлые, холостые,

С солнышком в обнимку,

К нам на вечеринку

Заходите в гости.

Милости просим.

Ева и Адам

Несравненная Ева – обманщица,

С соком яблока на губах,

Неземная моя, манящая,

С рыжим отблеском в волосах.

Приковала мой взгляд навеки

Твоя дивная нагота,

Я был сдержанным человеком,

Теперь у ног твоих в роли шута.

Нежный шёлк твоей кожи прозрачной,

Между пальцами прядь волос,

Соблазняющий взгляд кошачий

Меня в дивную негу унёс.

За тебя я изгнан из рая.

Не жалею ни разу. Ты

Волшебная, колдовская,

Мои грёзы, мои мечты.

И немедля Адам рай покинул,

И за нею, на край земли.

«Ты богиня моя, богиня» —

Он шептал, пока они шли.

* * *

Встретил я Адама намедни:

– Как Ева живет, не болеет?

– Мы расстались давно. Мы – соседи.

– Почему?

– Да готовить она не умеет.

– Может, в рай вернуться тогда?

– Да ходил я, просился, но Рая

Не пускает обратно меня.

Листопад

Мы радуемся листопаду,

Любим осени красок игру,

Звёзды клёнов неспешно падают,