Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

— Ты так пытаешься оттолкнуть всех от себя, что у тебя правда это получается. Только вот если бы ты всегда был мудаком, Малфой, ты бы не помог тогда, на чемпионате, не предупредил бы меня о пожирателях. И тогда… — она сглотнула. Драко заметил, как перекатывались её сухожилия на шее, — в мэноре. Ты тоже помог мне.

Он напрягся, сжал кулаки. Брови сломались к переносице.

«Не может быть…»

— Ты что-то помнишь? — он старался выровнять голос.

— Конечно, помню, — ухмыльнулась она. — Ты же отвлёк Лестрейндж, и она прекратила пытать меня…

Малфой горячо, через рот, выдохнул. Сердце на миг ожило и почему-то забилось от страха, что обливиейт тогда не сработал. Но, боже… Грейнджер ничего не помнила…

— Тебе показалось, — грубо. Как выстрел непростительного.

— Может быть, — кивнула она, развернулась и, не сказав больше ни слова, покинула хижину.

Блядство.

Какое же блядство.

***

Драко понял, что мир перевернулся, когда с трибуны увидел Поттера, склонившегося над телом Диггори и вырывал из лёгких:

— Он вернулся! Волан-де-Морт вернулся!

Уже на вокзале, покидая Хогсмид, он слышал шёпот сплетен о том, что Гарри сошёл с ума. Так же сходил с ума Малфой, по мере приближения к Лондону. Потому что за день до этого он получил сову с рваным клочком пергамента, на котором явно наспех было выведено почерком матери:

«Не возвращайся домой, беги!»

Он вернулся. Это стало таким очевидным, когда на вокзале его встретила мать, которая нервно пыталась держать себя в руках. Получалось так себе. Глаза были красными от слёз, а губы, покрытые толстым слоем помады, искусаны до крови.

— Уходи, улетай в Италию к Забини, — говорила она. — Не возвращайся домой!

Драко чувствовал дрожь её рук. Чувствовал, как сильно потели её ладони. Чувствовал её страх и истерику. Он просто не мог себе позволить оставить её одну. Не мог убежать без неё. Нарцисса была единственной, кого он любил больше собственной жизни. Единственный свет в его жизни.

— Он в мэноре? — спросил Драко не уточняя. И видя, как мать кивнула, выругался под нос.

Через много лет Драко думал, что именно тогда им с Нарциссой и стоило бежать. Вместе, без вещей и без денег. Скрыться в другой стране, на островах, где угодно, лишь бы отгородиться от того, что их ждало.

Когда они вернулись в дом, всё начало рушиться. Прошлая жизнь, уставы, будущее…

Лорд сделал из их дома своё поместье, свою личную пыточную. Место, где сгущалось всё самое уродливое, что мог бы представить себе человек.

Нарцисса не подавала вида, как она была довольна, что Волан-де-Морт совершенно не обращал внимания на Драко. Даже когда они виделись на собраниях, Лорд не смотрел в его сторону. Лишь однажды, когда кто-то из присутствующих пожирателей крикнул в сторону Драко злое:

— Щенкам здесь не место!

Лорд отрубил тому пальцы, вежливо улыбнувшись Люциусу, будто попросив прощения за своих приспешников.

— Пусть учится, у меня есть на него планы… — прошипел Волан-де-Морт, и Драко почувствовал, как холод его взгляда прошёлся по всему телу.

Это чудовище во главе стола вместе со своей змеей было самым страшным, что мог себе представить Малфой. Крики, которые доносились из подвалов, таранили перепонки своим отчаянием. Мэнор пропитывался кровью и болью. Пропитывался чёрной магией, намагничивал воздух внутри. Сгущал тучи над головой.

Драко ждал, когда начнётся учебный год. Наверное, впервые в жизни он так хотел вернуться в школу. Ждал, когда они с Нарциссой покинут поместье. Мать должна была отправиться во Францию в их второй дом. Тогда бы стало легче. И дышать, и жить со всем этим.

Но он забыл, что его жизнь та ещё сука. Она любила играть и заводить в самый тёмный тупик, подбрасывая ещё больше дерьма.

Так и случилось.

Так начался его собственный ад.

— Мой Лорд! — Беллатриса ворвалась в столовую, где за огромным столом проводилось очередное собрание. Она тащила за собой человека в кандалах и с мешком на голове.

«Очередная жертва», — подумал он тогда.

Но, чёрт возьми, как же он ошибся…

— Мой Лорд! Я нашла! — заулыбалась она, обнажая гнилые зубы. — Я нашла!

Рубины глаз Волан-де-Морта округлились. Он вскочил с места, приподняв руки вверх, будто восхвалял старания Беллы.

— Всем выйти отсюда! — крикнул он. — Малфои, останьтесь!

Шорох шагов, таких несмелых, но быстрых — и вскоре стало тихо. Лишь сопение из-под мешка раздавалось в гостиной.

Драко взял за руку мать и отвёл чуть назад, оставив впереди отца. Закрыл Нарциссу своей спиной, опасаясь худшего.

Белла ударила острым носком туфли прямо под колено пленника, чтобы он упал на пол. Грязная мантия на нём пачкала всё вокруг. И когда Волан-де-Морт подошёл к человеку, сорвав мешок с головы, Драко замер.

Первое, что он увидел, как чёрные волнистые пряди волос упали на плечи, обрамляя руки. Потом — как перепачканное лицо поднялось прямо на Тёмного Лорда и как светлы были голубые глаза. Такие же ужасающе прекрасные, как он помнил…

Господи…

— Здравствуй, дочь… — Волан-де-Морт вскинул палочку, приподняв девушку левитацией.