Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

— За что? — прошептала она. — За что ты это сделал?

Его вдох вышел хрипящим, когда он раскрыл рот, но не произнёс и слова. Он просто молчал. Это словно ударило её кулаком насмешки. Грубой насмешки с его стороны, хоть его лицо и не выражало никаких эмоций.

Воздух пропитывался гнилью его молчания, оседал ржавой пылью в её легких. Она давилась этим. Давилась, и не могла больше выдерживать.

— Я тебя так сильно ненавижу, ты себе представить не можешь. Ты мне омерзителен. Ты ужасный, Малфой. Когда тебя выгонят из школы, надеюсь, я никогда тебя больше не увижу.

Она посмотрела вниз, на его ногу. Провела взглядом до голого предплечья с меткой. И без жалости добавила:

— Ты достоин этой метки. Ты превзошёл себя.

Она было отвернулась, как в спину хрипло прилетело:

— Как хорошо, что ты это поняла, Грейнджер…

Палочка влетела в кулак. Она чувствовала, как дрожала рука, как кончик древка упёрся прямо в кадык мерзавца.

— Сделай это…

Слеза ошпарила щеку. Она поймала её губами, облизнув с них соль. Сил не осталось. Ни на что. Ни на ненависть. Ни на месть. Ей стало просто его жаль — как жаль бездомную псину, которая злюще кусала всех, кто пытался её накормить и пригреть. Такие псины дохнут в одиночестве. Сами. Забившись в какой-нибудь угол.

Так же будет с ним.

Она обошла ширму и села на табурет рядом с Гарри, осторожно взяла его за руку. Погладила пальцы и почувствовала, как высохшие от слёз глаза начали закрываться… хотелось спать. Хотелось очутиться там, где всего этого не существовало…

***

Гарри пришёл в себя через пару дней. Гермиона неслась в больничное крыло со всех ног, получив его патронус. Олень просто влетел в окно библиотеки, ткнулся носом ей в плечо и рассеялся.

Она перебирала в голове те слова, что хотела сказать, чтобы отвлечь его от боли. Рассказать ли ему новости, что Рон и Джинни намеревались приехать в Хогвартс после того, как Симус послал им письмо? Гермиона успокоила их, рассказав, что мадам Помфри обрадовала хорошей вестью — лёгкое Поттера срослось, так же, как и кости. Оставалось ждать, когда он очнётся.

Сейчас.

Сейчас её друг лежал в больничном крыле, и он открыл глаза.

Грейнджер не чувствовала собственного сердца, пока шла по лестнице, пропуская по две ступени. Она выбила руками двойные двери, вошла внутрь и тут же остановилась.

Драко стоял к ней спиной прямо у койки Гарри, который хрипло стонал. Наверное, это нервы. Наверное, это ночи без сна, но она сорвалась, выстреливая в него заклятием.

— Флиппендо! — выкрикнула Грейнджер, отбрасывая Драко в сторону.

Ему удалось мягко приземлиться, словно он воспользовался левитацией.

«Неужели Малфой хотел добить?»

— Гарри! Он что-то сделал тебе? — быстро спросила она, осматривая друга.

Поттер покачал головой и потянулся рукой к горлу, он всё ещё не мог говорить. Гермиона схватила стакан и наполнила его водой, протягивая другу. Тот, закатив глаза или же прикрыв их, она не разобрала, взял стакан и отпил немного. Девушка воспользовалась этой паузой и вновь двинулась на Малфоя, который с загипсованной ногой, уже одетый в форму, поднимался с колен.

— Не смей к нему подходить! Никогда!

В отличие от Гарри, Драко в ту же ночь после происшествия отправили в Мунго. Мадам Помфри очень переживала за его травму ноги (нанесенную поверх старой травмы). Сегодня он вернулся. Об этом гудела вся школа.

Драко ухмыльнулся, ухватился рукой за ширму, чтобы удержать равновесие. Потянулся за костылями и прежде, чем опереться на них, презрительно посмотрел на неё.

— Отошла с дороги, — прошипел он, вытягивая костыль, задевая её колено.

— Ты рехнулся? — недоумевала Гермиона. — После всего у тебя остается наглость быть таким…

Малфой засмеялся. Прямо в тот момент, когда поравнялся с ней и повернул голову к её лицу, выжигая свой взгляд на её глазах.

— Мудаком? — он растянул губы в ухмылке, прикусывая верхним клыком нижнюю губу. Она помнила об этой его привычке. — Мы уже говорили об этом. И кажется, ты уверяла меня, что я таким не являюсь. Поменяла мнение?

Ещё как поменяла… господи…

Гермиона ощущала, как начинала закипать кровь, как по венам разносился адреналин. Как злость окутывала с головой.

Он псих.

Долбанный сукин сын.

Грейнджер, игнорируя то, как Гарри пытался привлечь её внимание, всё больше распалялась. Стояла назло Малфою прямо перед ним. Чувствовала то, что раньше подавляла в себе. Чувство неудовлетворенности от несостоявшейся мести.

Она не будет делать ему больно физически. Нет. Не опустится до его уровня. Она сделает больно иначе. Убьёт его словами.

— Поверить не могу, что твоя мать прикрыла тебя собственной спиной.

Вот оно.

Вот это чувство.

В его моментальной ошарашенности. Оно там. На дне его зрачков. Расширялось, ломая кости. Вбивая гвозди в самое больное — в крышку его гроба. Гермиона занесла последний удар.

— Как она могла защитить такого урода, как ты? Или же ты сделал это сам? Подставил её, как Гарри? Толкнул её?