Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)

Грейнджер трясло. Она нависла над ним с огромным страхом, что этот приступ окажется последним в его жизни. В голове тут же выстроился план того, что нужно сделать. Нужно позвать мадам Помфри. И чем скорее, тем лучше. Она натянула рубашку, но когда попыталась подняться, кисть обжёг крепкий захват.

— Не смей… н-не смей никого звать. Мне никто не поможет от этого блядского непреложного! Ты же сама это знаешь!

Её трясло семью баллами по шкале Рихтера от его душераздирающего крика, от его выгибающейся грудной клетки. От звука, с которым он клацал зубами, прикусывая язык. Господи.

Страшно.

Страшно что-то не сделать.

Гермиона видела, с какой силой он кусал нижнюю губу, как кожа белела, ещё чуть-чуть, и он прокусит её.

— Драко, как мне помочь? — пальцы дрожали, она оглядывала комнату, словно ища ответы. Везде, но не в его глазах.

— Ух-ходи… я сам… блять! Уходи, Грейнджер! Мне просто нужно отвлечься…

Под её пальцами горячая кожа. Жар, идущий от грудины. Белое-белое лицо с уродливой гримасой боли.

Она не могла оставить всё так.

Не могла смотреть на это и ничего не делать.

Наверное, ей стоило послушать его. Уйти, оставить Малфоя одного. Но она не уходила. Потому что чертовски любила заходить за грань. Зная, что это всё превратится в кровавый компот, разорвёт — но всё равно делала по-своему.

Грейнджер нашла своё отражение в бездне его глаз. Там холодно и страшно. И он там один, смотрел на неё вверх, отчаянно пытаясь оттолкнуть от себя, чтобы не дай Бог её не затянуло в этот ад.

Так нельзя.

Так, чёрт возьми, неправильно.

В этой комнате они одни, придавленные его проклятием. И ей не выбраться… нет…

Тянет…

Вот так по-больному всё и происходит.

В ненависти и отчаянном поступке, который совершила Грейнджер.

Она обхватила его скулы и поцеловала, как выстрел непростительного. Поцеловала, просто потому что больше не могла слышать этот крик, и этим эгоистично дала себе волю. Драко мычал, пытался мотать головой, но её руки крепче сжимали лицо.

Секунда. Две ли.

Гермиона не знала, сколько прошло.

Тянет…

И…

Его смертельные стоны, кажется, замолкли. Или же её просто выбросило на другую планету, укутанную вакуумом, где не существовало ничего. Но нет, Малфой действительно замолк. Господи, он замолк, и вдруг ответил на поцелуй со вкусом шока на губах и застывших костей в теле, как будто сам не понимал, что делал.

Тянет. Господи. Тянет.

К нему. В него. Навылет.

Она ахнула от того, что ударилась затылком, не понимая, как изменилось положение их тел. Малфой привалил её к полу настолько, насколько это возможно, обхватил её шею, длинными пальцами сжимая, как в тот раз, и поцеловал глубже, нависая сверху. И зашипел от того, когда она укусила его за губу.

Это конечная её ненормальности.

В голове проскользнуло ненормальное: плевать. Плевать. Ведь тянет. Чёрт побери, тянет. К нему. В него. Навылет, боже.

Драко будто почувствовал, как тяжело ей дышать от его удавки-пальцев, но руку не убрал, а зарычал в самые губы, укусив в ответ. Он злился.

Тянет…

И всё прекратилось.

Так же быстро, как и началось.

Облегчение и больше нет давления на тело.

Гермиона села, и кашель разорвал горло, когда она вдохнула воздух. Посмотрела по сторонам, в темноту комнаты, понимая, что не заметила, как погасли свечи. Она слышала его. Он в углу.

— Уходи… — он дышал так же часто, как она. — Убирайся! Ты не имела права это делать! Убирайся, Грейнджер, или я клянусь… я не отвечаю сейчас за себя. Что ты наделала? Что, блять, ты наделала?

Тянет.

Голова в тумане. Она не помнила, как одевалась. Не помнила, как выбиралась из-под ивы. Не помнила, как добиралась до школы.

Она помнила только его сухие горячие губы, которые дарили ей ответный, полный ненависти поцелуй.

И свою ошибку, которую так поздно поняла…

Тянет?

Комментарий к Глава 9. Возьми меня за руку и уведи

Буду благодарна вашим отзывам. Всем огромное спасибо за теплые слова

Потрясающий арт от Флёры к сцене с татуировкой:

https://vk.com/photo-195288379_457239842

========== Глава 10. Из тьмы на дневной свет. ==========

Комментарий к Глава 10. Из тьмы на дневной свет.

Все еще в поиске песни, которая будет ассоциироваться с этой работой. Принимаю варианты ;)

Вскрик вонзился в горячий воздух раскалённым молотом.

Громко.

Страшно.

Глаза заслезились. Во рту чувствовался горький привкус крови.

Горло сжимало, как высохшую резиновую трубу. Она пыталась проглотить кровавую слюну, но не получалось. Словно в горле застряла кость. Упёрлась острыми концами в слизистую… ещё одно движение, и раздерёт до мяса.

Впрочем…

Гермиона смотрела на свои голые ноги, на окровавленную руку со свежей раной в виде позорных букв.

ГРЯЗНОКРОВКА

Её трясло. То ли от холода, то ли от того, с какой силой она сжимала в руке нож.

«Как… что… происходит?»

Вдох-выдох. И снова вдох. Без рваного выдоха. Одно сплошное задержанное дыхание под чужие мокрые хрипы, которые становились всё тише… и тише… и тише…

Кто-то вошёл в комнату… и кто-то произнёс:

— Понравилось?