Два лица одной тени

– Для начала и это неплохо. А утром я принесу тебе твою сумку и сама буду тебе помогать всем, чем только получится! Ведь от своего эти двое вряд ли отступятся. И пока их не поймали, для Влада каждый день и час – это риск! – Женька стиснула нервно переплетенные пальцы. Как же она понимала Корнея! Ей и самой бы хотелось не отходить сейчас от Влада ни на шаг! Если не помочь, то хотя бы разделить с ним всю опасность этих дней!

– Да, Жень… Как бы мне хотелось не посылать тебя за сумкой и вообще не заикаться о ней!..

– Но ты все правильно сделал. Ты же знаешь, я на все пойду, чтобы помочь! Так что давай уже ближе к делу.

– Если ближе к делу, тогда приляг и попытайся уснуть. Вставать придется очень рано, чтобы подготовиться и съездить, пока на улицах немного народа. Автобусы начинают ходить в начале пятого, тебе лучше успеть на первый – так мы снизим создаваемый сумкой риск. Я знаю это время суток, – Корней усмехнулся. – Самое деморализующее, когда усталость берет верх даже над упорными и ответственными. И если не дремота накатывает, то апатия. В это время легче всего проскочить и мимо блок-постов, и мимо гражданской охраны в куче со всякими там злоумышленниками. А любопытные в этот период и вовсе отсутствуют: даже если сами уже проснулись, то любознательность в них еще дремлет по полной.

9

Да, время для борьбы со сном было действительно тяжелое! Женька, несмотря на все попытки, умудрившаяся уснуть лишь ближе к двенадцати, встала с таким чувством, что лучше было бы вовсе не ложиться, чем пережить этот мучительный подъем. С трудом разлепила глаза, ощущая, что тело начинает даже не дрожать, а мелко вибрировать, отзываясь и на предрассветный озноб, и на нервное напряжение.

– Пойдем, Жень! Чай уже готов, – позвал Корней. – После него сразу станет лучше.

Женька в этом даже не сомневалась! В последний месяц ей вообще не рекомендовалось оставаться с утра натощак, чтобы не накатывала непрошенная тошнота. Горячая, мучительная и внезапная. Так что она принялась за чай и бутерброды, попутно согревая руки о кружку и выслушивая наставления Корнея. А потом наблюдала, как он, заручившись ее согласием, на скорую руку перекраивает несколько ее вещей, всего при помощи нескольких разрезов и выворотов мастерски видоизменяя их коренным образом.

В результате этих усилий, переодевшись, Женька увидела в зеркале не себя, и не ту яркую девицу, которую сумел из нее сделать Влад, а какого-то сутуловатого человека неопределенного пола и возраста. Невыразительного, малозаметного.

– Ну вот. – Ухитрившийся одеться почти так же, как она, и даже соответственно выглядеть, Корней поправил накинутый Женьке на голову капюшон, отдал ей ключи. – Все помнишь, что я тебе говорил? Сейчас проверим. Пошли к дверям! А Тумана возьми на поводок.

Женька пристегнула к ошейнику карабин. Открыла входную дверь и пошла с овчаркой через двор, к калитке. Где-то на середине пути помахала рукой в сторону машины с охраной, заметив там какое-то движение. Как оказалось, парни неплохо справлялись со своей службой, потому что сразу увидели ее, несмотря на ночную усталость и тяжелый ранний час. Но, как и предвидел Корней, не стали торопиться с выяснением, что ей тут нужно. Просто пока наблюдали, как она идет то ли к калитке, то ли к ограде, выгуливая пса. Под определенным углом к машине и камере, в нужном темпе, что позволяло Корнею просто слиться с ней и с Туманом и скользить под прикрытием их тел тенью, невидимой с обеих точек наблюдения. Женька никогда бы не поверила, что такое возможно, если бы не видела сейчас собственными глазами, как человек способен сливаться с окружающей средой. И лишь у калитки, где он оказался одновременно с Женькой, Корней выпрямился во весь рост. Замер в тени бетонного столба, улыбнулся ей:

– Ты молодец, можно с тобой в разведку! Обратно пойдешь как ни в чем не бывало, используя ключи. Парней уже не будет к этому времени, а на камере пусть чешут репу, гадая, кто ты и что. А теперь давай сюда поводок и… удачи, Жень! Позвонишь, как мы договорились. Обязательно! Буду ждать.

– Хорошо! – Женька тронула карман, где сейчас вместо ее телефона лежал другой, кнопочный. Потом скомандовала: – Туман, домой!

Преданный пес взглянул ей в глаза, потом на мужчину, которого удостоил своей дружбой еще в Лесном озере, а потом снова на нее. Женька с нажимом повторила: