Два лица одной тени

– Домой, Туман! Остаешься с Корнеем. – И дисциплинированный рабочий пес не стал, настаивая на своем, рваться за ней в щель чуть приоткрытой калитки, как когда-то сделал бы Тяпа. Корней занял место рядом с собакой, чтобы вернуться домой вместо Женьки такой же безликой серой фигурой, а сама она быстро выбралась на улицу, вжалась в слепую зону камер, вплотную к забору, и стала скользить вдоль него, на угол. Незаметно подойти таким образом к забору вряд ли удалось бы, а вот в обратном направлении были шансы: рядом помещалась соседская калитка, из которой вполне кто-то мог выйти. Главное, выбрать миг и метнуться к ней, создавая такую видимость. Женька услышала, как Туман залаял во дворе: это был условный сигнал. Пара мгновений – и она была уже на общей дороге. Вздохнула с облегчением: все, первый этап пройден – и пошла на остановку.

До нужного дома Женька добралась без приключений: в автобусе полусонные пассажиры даже не поднимали друг на друга глаз, и улица оказалась пустынной. Лишь вдали кто-то лениво перекрикивался пьяными голосами, похоже, пытаясь разойтись по домам, но так о чем-то и не договорившись. Женька вошла в подъезд, поднялась на третий этаж. Замок нужной квартиры с готовностью поддался ключу, дверь открылась, пропуская гостью внутрь. Женька затворила ее за собой и замерла. В квартире было очень тихо и пахло пустующим жильем. Но в то же время несколько мелочей почти неуловимо указывали Женькиному глазу на хозяина: несколько пар начищенной обуви, расставленной будто по линейке. Койка, по-армейски застеленная так, что покрывало заламывалось под прямым углом. Письменный стол, на котором каждый предмет стоял ровно, будто на плацу, в любую минуту готовый скользнуть в руку хозяину. Да и сами предметы красноречиво говорили об отставном военном, не знавшем ничего, кроме службы. Старый полевой планшет с какими-то картами, подставка с чертежными инструментами, пара биноклей. На этом фоне невысокая стопка довольно потрепанных книг казалась почти фривольностью. Женька взяла одну, верхнюю, просто взглянуть, что же читает Корней на досуге. Открыла, не сумев разобрать на обложке стершееся название. И замерла от неожиданности. Книга раскрылась на том месте, где была закладка. А закладкой была ее, Женькина, фотография. Сделанная еще в Лесном озере. Судя по Женькиной одежде и окружающему пейзажу, это было в тот самый день, когда Корней, по просьбе Влада, снял их с Женькой вдвоем, для портрета, который теперь висел в ее спальне. Но здесь она была одна…

Торопливо, будто застигнутая при подглядывании, Женька вернула фото на место, и книгу тоже. Больше нигде не задерживаясь, дошла до шкафа, вытащила сумку. Та действительно оказалась очень увесистой. Даже для Женьки, несколько лет поработавшей в парке и привыкшей к тяжестям. Но, главное, она была подъемной, а все остальное можно пережить.

«Жень, в крайнем случае бери такси, – напутствовал ее Корней. – Номер я забил в телефон. Только не вступай ни в какие диалоги с водителем и внимательно следи за дорогой».

Женька решила, что сможет добраться и на автобусе. Достала телефон Корнея, позвонила на свой, оставшийся дома. Трубку тут же взяли – очевидно, Корней над ней так и сидел.

– Я на месте, – доложила Женька. – Все у меня. Отправляюсь тем же путем.

– Не очень тяжело?