Два лица одной тени

– Не скажи, Жень. Тут есть масса вариантов, как тебя могут попытаться использовать или же обезвредить на будущее. Нет смысла сейчас все их перебирать. Надо просто не подставляться, чтобы однажды все-таки не выяснить на практике, что им от тебя было нужно. Так что сидишь дома! Следишь за периметром в мое отсутствие, отвлекаешь светлость. А в случае, если я вдруг исчезну, уже без утайки перескажешь ему все, что знаешь сама.

– В смысле… исчезнешь?

– Всякое может быть. Но не делай такие испуганные глаза. Я надеюсь и буду очень стараться, чтобы этого не случилось.

– Да уж! Постарайся, Корней! У Влада нет никого вернее и надежнее тебя. И… мне ты тоже очень дорог.

– Я знаю, – ответил он, с печальной улыбкой взглянув ей в глаза. Женька смущенно потупилась. И услышала бесстрастное, произнесенное просто как факт: – У меня тоже нет никого, кроме вас, Жень. Так жизнь сложилась. Поэтому буду делать все, что смогу.

13

Влад в этот вечер не приезжал. Конечно, Женьке было бы гораздо спокойнее, если бы он был рядом, она бы могла его видеть ежеминутно, а то и иметь возможность вмешаться в события, если вдруг что-то пойдет не так. Но она прекрасно понимала, что его дом не здесь. Так что ограничилась тем, что просто внимательно слушала телефонный разговор Влада с Корнеем. А потом, имея возможность проводить Корнея, она с интересом следила за его сборами. Он действовал профессионально, ловко и быстро. Медно-рыжая краска, схватывающая и темно-русые, с проседью, волосы, и намеренно оставленную на лице щетину. Потом – несколько уколов, сноровисто сделанных инсулиновым шприцем в строго определенные места на лице.

– Ты прямо мастер, – улыбнулась Женька.

– Пришлось им стать, – вздохнул Корней, не отрываясь от зеркала. – Жизнь меня кидала по очень разным местам.

– А это не вредно? – осторожно поинтересовалась Женька, наблюдая за тем, как точечные отеки сливаются, деформируя и видоизменяя все его лицо. Делая его, как ни странно, моложе, но при этом несимпатичнее.

– Ну, не убийственно. Во всяком случае если не слишком часто пользоваться.

– То есть желательно это делать реже, чем ты сейчас начал?

– В общем, да. Но ничего, Жень, я переживу. Не такое приходилось.

– Но все-таки. Сколько раз ты еще думаешь вот так выходить? И тебе это не на пользу, и для Влада каждый день – это риск. Он мне говорил как-то, что никогда не исключал возможности покушения. И все же, одно дело – знать, что такое теоретически может произойти. И совсем другое – когда на тебя реально ведется охота. – Женька перевела дыхание под внимательным взглядом Корнея, отвернувшегося от зеркала. Оценила произошедшие с ним изменения и спросила: – С чего ты сегодня намерен начать? Клубок с Кристиной раскручивать? Или за этих взяться, которые тут засели?

– И там, и там надо успевать.

– Эти меня больше беспокоят, Корней. Они ближе.

– Пока наблюдатель сидит в засаде, я с ним ничего не могу сделать, не засветив свой интерес. Так что сейчас я занимаюсь Николаем. А под утро попытаюсь поймать момент, когда наш «сосед» отправится с наблюдательного поста домой. Если мне удастся за ним проследить, то появятся шансы выяснить, кто он такой. Оттуда уже потяну следующую ниточку.

– И не исключено, что к тому же Николаю.

– Да, очень даже возможно.

– Так давай тогда ускорим процесс! Корней! Я знаю, тебе не понравится то, что я тебе сейчас предложу. Но я тебя прошу, не торопись отказываться! Мы можем сыграть вдвоем.

– Женька! Я даже слышать ни о чем не хочу! Довольно того, что я и так тобой рисковал!

– А теперь будешь просто страховать меня на каждом шагу. Я снова выберусь со двора. Как – это тебе командовать. Чтобы я не показалась нашей охране и не засветила перед шпионами твой тайный лаз. Я доберусь до калитки и уже оттуда двинусь в открытую, чтобы наблюдатель не усомнился, что я – это я. И чтобы он понял, что я снова куда-то иду тайком. Пусть он за мной увяжется!

– И что это даст, Жень? Он проследит за тобой, и вы вернетесь?

– Ты будешь следовать за нами. Во-первых, у тебя, возможно, появится шанс его рассмотреть. Во-вторых, если он попытается напасть на меня, ты сможешь вмешаться под видом случайного прохожего! А если нет, то есть еще в-третьих. Я выйду с нашего проулка на центральную улицу. Скажем, на остановку. И сделаю вид, что звоню по телефону, чтобы вызвать машину. Так, чтобы он понял, что на этот раз ему за мной пешком не угнаться.

– Умница, Женька! – Корней оживился, наконец-то принимая ее идею. – Если у него поблизости припаркована машина, он бросится к ней! А выяснить по номерам, чья она, будет уже делом техники. Вряд ли он в такие поездки катается на чужой… Ну что ж, идем!

Корней сумел вывести Женьку со двора через свой тайный ход в «слепой зоне», потом проводил ее до калитки. Чтобы создать эффект выхода из нее, уже для наружного наблюдателя, Женьке даже пришлось проползти по-пластунски. Но она справилась, благодаря судьбу за то, что та послала ей это испытание на сравнительно раннем сроке. Позже было бы тяжелее, хотя она и тогда сделала бы все, что только возможно.