Два лица одной тени

Осознав, в какой он ситуации оказался, Цветков тут же начал звонить… конечно, Кристине! И любящая женщина кинулась на помощь. Она знала Цветкова, знала, что он не способен убить! Но прекрасно понимала, что его кто-то зачем-то подставил, и даже не сомневалась, что все улики при расследовании будут указывать на него. Дальше расчет ее был прост: ей было известно о прохладном отношении брата к любимому человеку. Так что она не надеялась на то, что Влад поверит в ее рассказ и кинется помогать. Зато она знала, что ее всесильный брат сделает все возможное для своего боевого друга Корнея. Поэтому, наказав Цветкову ехать домой, она позвонила Строганову… Как она и ожидала, Корней сразу же откликнулся на ее зов. А дальше она разыграла свою партию как по нотам, прекрасно зная об отношениях, которые связывали Корнея и Влада. Ей необходимо было подставить Корнея вместо своего горячо любимого Николая и в то же время надежно замкнуть Корнею рот. Выход Кристина нашла только один: оказаться самой замешанной в этой истории. Не объясняя Строганову причин, по которым она оказалась в квартире с трупом, она настояла, чтобы он ее связал. А потом нагрянула полиция, вызванная безропотным и послушным Цветковым, который перед уходом получил от Крис соответствующие указания.

Для Крайко, наблюдавшего за всеми событиями через камеру, закрепленную снаружи окна, развивающиеся события стали настоящим подарком! Вместо улик на Цветкова он теперь получал возможность шантажировать Крис при первой же необходимости, а кроме того, ему в руки плыл шанс убрать Корнея подальше! Но не зная, что еще может взбрести в голову Кристине, Крайко на всякий случай приказал Резакову последить за ней и ее встречами на работе. В то время как дома его снабжал сведениями о матери сын.

За первым неудавшимся покушением на Влада последовало и второе, и третье. Начав осуществлять задуманное, Крайко торопился довести дело до конца, используя все возможности вплоть до ночных засад перед Женькиным домом. Потому что не надеялся на прочность и долговременность своего союза с остальными сообщниками, раздираемыми страстями. Кавалеров кипел праведным негодованием на Влада. Гриву, как и самого Крайко, поджимали кредиторы. А неуравновешенная Элла была вся во власти романтических чувств, помноженных на ненависть к Женьке, разгорающуюся тем сильнее, чем ближе было возмездие. В любой день кто-то из этой компании мог сорваться, потеряв терпение. Поэтому Петр, несмотря на неудачи, настойчиво шел к своей цели. А когда узнал о происшествии в гараже, то понял, что медлить нельзя ни в коем случае. И поскольку Грива на время выбыл из игры, то Петру самому пришлось принимать участие в последнем нападении. Все было продумано: охрану усыпили, все улики должны были указывать на Женьку. Элла уточнила, что Влад на месте. А Кавалеров – Петр был в этом уверен! – не мог его выдать, потому что действовал из идейной мести. Но Петр не мог предвидеть, что в доме его уже ждут, а вдогонку ему кинется когда-то недобитый им пес.

– И когда Владлен Валентинович на своей машине приехал к Крайко вскоре после покушения, тот запаниковал, – услышала Женька заключительную часть рассказа. – Но вышел, понимая, что деваться все равно некуда. В его планах было попытаться сесть в машину и под угрозой пистолета заставить Владлена Валентиновича ехать туда, куда он скажет. Детали уже неважны. Главное, Крайко еще надеялся сбежать. Но тут ему навстречу из машины кинулась собака. А Корней Георгиевич с охраной уже бежали с другой стороны. Тогда, понимая, что спасения ему уже нет, он попытался выстрелить в вас, считая главной виновницей всех его неудач.

– Да… – Женька снова закрыла лицо руками, пытаясь отогнать от себя кадр, как пуля прошивает насквозь дорогого ей человека. И выдохнула через сомкнутые пальцы: – Спасибо вам за рассказ.

22

Следующий день оказался для Женьки едва ли не тяжелее предыдущего. Хотя она была дома и смогла отдохнуть. Но не было главного – покоя. Вместо него давила изматывающая, тягостная неизвестность. Влад прислал ей новый телефон с курьером, и Женька периодически доставала его, клала перед собой. Не полюбоваться, а просто ей отчего-то казалось, что так больше шансов, что он наконец зазвонит. Но новостей все не было.

Влад забежал к Женьке поздно вечером, коротко пояснил ей:

– Домой не хочу, там пока еще Элка. Видеть ее, гадину, не могу.

– Так ее не арестовали?

– А за что? В преступлениях она не замешана. А за подлость нет уголовной статьи. Так что пусть валит на все четыре стороны. – Влад опустился в кресло, устало закрыл глаза.

Женька хотела заикнуться ему о том, что отчасти он и сам виноват в ее предательстве, спровоцировав на это своим поведением. Но промолчала: он, знающий жизнь и умеющий разбираться в людях, сам это должен был понимать. А потом вспомнила Тяпу, и следом пришла на ум любимая фраза Влада: «Каждому свое». Женщина, которая была способна так поступить, не заслуживала Женькиного сочувствия.