Два мира, Две войны

— Со всем уважением, сэр, только что погибла моя подруга. Ей было тринадцать. Это слишком рано для смерти. Не могли бы мы отложить разговор до окончания похорон? Мне хочется почтить ее память.

Дамблдор окинул зеленоглазого юношу проницательным взглядом прежде, чем кивнуть в согласие.

— В течение двух дней в школе будет проходить поминальная служба. Ты придешь ко мне поговорить после этого?

— Да, директор.

— Хорошо. Я оставлю тебя наедине с твоим горем. Я сочувствую твоей утрате.

После этих слов Дамблдор вышел из Зала, чтобы начать организацию поминальной службы. Гарри вновь обернулся к Джинни и покрепче обнял ее.

На следующий день в школе воцарился хаос. Уроки были отменены, как дань уважения погибшим, да еще пришлось восстанавливать Большой Зал. Следующим вечером Дамблдор организовал поминальную службу. В школу собирались прибыть семьи погибших, а после должен был пройти ужин. Родственники организовали частные похороны, а поминальная служба позволила бы всем студентам выразить свое уважение.

В шесть часов следующего вечера начали прибывать родные студентов и учителей, павших в бою. Рядом с преподавательским столом для них был установлен еще один. Поминальная служба проводилась Дамблдором, он первым взял слово.

— Дамы и господа, студенты. Мы собрались здесь, чтобы восхвалить жизни тринадцати смельчаков, которые отдали ее для спасения школы от страшного врага. Сегодня мы празднуем эту отвагу, и несколько друзей ушедших хотят сказать пару особенных слов.

Сойдя вниз, он попросил жестом встать первого выступающего. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни сидели в конце зала, наблюдая за происходящим. Многие вставали, чтобы поговорить о тех, кого потеряли. Друзья, семья, сумасшедшие соседи и коллеги, все они одинаково поднимались и рассказывали короткие истории о людях, которых они знали, так что ситуация казалась как никогда реальной. Гарри не мог удержаться от мыслей, что люди становились более живыми благодаря тем, кто видел в них лучшее. Каждая история, каждое воспоминание доказывало, что они были не просто именами или статистикой, а настоящими людьми — с друзьями, семьей и собственной жизнью.

Наконец, настало время рассказать о Персефоне. К большому сюрпризу рыжеволосой семьи, сидевшей впереди, вдруг поднялся Рон и направился к трибуне.

— Здравствуйте, меня зовут Рональд Уэстон, и Перси была моим близким другом. Хотя я знал ее недолго, с первого момента, как мы встретились на приветственном пиру, я почувствовал глубокую связь с ней, как–будто знал ее всю свою жизнь. Она во многом напоминала мне моих братьев–близнецов, у которых такой же озорной характер и невинная улыбка. Когда она входила в комнату, ее нельзя было не заметить. Ее… индивидуальность невозможно было игнорировать. Она погибла, спасая своих товарищей, проявив невероятную изобретательность и умело использовав одну из шалостей, которые она так любила. Она показала мужество и самоотверженность, которые заставили бы Годрика Гриффиндора гордиться ей, и я восхваляю ее. Персефона навсегда останется в наших мыслях и сердцах.

Глаза Рона блестели от слез, когда он спускался с трибуны. Взглянув на Уизли, собравшихся вместе, он послал им улыбку, полную печали. Он обрадовался, когда его дедушка улыбнулся в ответ, с признательностью и уважением в глазах. Садясь на место, Рон почувствовал, как Джинни незаметно приобняла его.

— Прекрасная речь, Рон.

— Спасибо, Джин. Я думаю, Уизли были немного удивлены, но я должен был что–нибудь сказать. Она была не просто нашей тетей; она была и нашим другом. Я просто рад, что нам выпал шанс познакомиться с ней.

— Я тоже.

В это время к трибуне направился еще один человек. Это был мальчик лет десяти, он был неуклюж и выделялся фирменным цветом волос Уизли. Когда он повернулся лицом к собравшимся, все заметили его решительный взгляд, несмотря на дрожащие руки и опухшие, покрасневшие глаза. Вопреки очевидной нервозности, его голос был громким и четким.

— Я — Артур Уизли, брат Персефоны. Я только хотел сказать, что, несмотря на то, что говорят люди, смерть Персефоны — не трагедия. Она прожила счастливую жизнь, с друзьями и семьей, которые любили ее. Я буду очень скучать по ней. Она была моей сестрой, и я скорблю по ней. Но я не позволю горю взять надо мной верх. На следующий год я приеду в Хогвартс и попаду на Гриффиндор. Я сделаю все, чего не может теперь Перси, и в эти моменты буду думать о ней. Но я не позволю ее смерти управлять моей жизнью. Она бы этого не хотела. Перси хотела бы, чтобы мы отпраздновали ее жизнь, а не оплакивали смерть. Это все, что я хотел сказать, спасибо.

Когда он сошел с трибуны, Большой Зал наполнился шепотом. Гарри нагнулся к Гермионе и тихо сказал.

— Это было неожиданно.

— Да уж. Он говорил так по–взрослому… Трудно поверить, что ему только десять.

— Я знаю. Я в том возрасте еще жил в чулане. Тем не менее, он прав. Перси не хотела бы, чтобы мы страдали. Она хотела бы, чтобы мы продолжали жить и помнили счастливые времена с ней.

— Да. Ты хочешь поговорить с семьей Уизли после службы?

— Да, я хотел бы кое–что узнать.