Два наследства, или Дон Кихот. Дебют авантюриста

Луи. Нет, нет. Я признаю только завершенные сделки. В этом я истинный бретонец… хотя не имею чести быть рожденным в Бретани; но семья моя оттуда… Тот бретонец, кто говорит по-бретонски, господин Керне… Черт побери! Если ваше масло столь хорошо, в чем я не сомневаюсь, я бы хотел послать его госпоже де Клервиль, супруге министра внутренних дел, чтобы ему стало стыдно за свое.

Г-н керне(вставая). Сударь, вы слишком добры. Я сочту за честь отправить в ее особняк образчик от вашего имени. Соблаговолите принять мою благодарность. Через час вы получите сто баночек.

Луи. О, это не к спеху. Господин Керне, скажите… нам предстоят спорные выборы. Вы слишком хороший гражданин, чтобы не поехать голосовать в свою провинцию.

Г-н Керне. В провинцию?

Луи. Да, вы ведь знаете, что округ Морле выдвинет своего депутата.

Г-н Керне. Очень возможно; но я не знал.

Луи. Как? Об этом пишут все газеты. Возможно ли, господин Керне, чтобы вы забыли свой гражданский долг, ваши славные избирательные права?

Г-н Керне. Конечно нет, сударь. Но я не из Морле.

Луи. То есть как?

Г-н Керне. Я не был там ни разу в жизни.

Луи. Но вы выборщик?

Г-н Керне. И горжусь этим, сударь. В седьмом округе, улица Паве, 22. Я никогда не пропускал получение своего билета.

Луи. В Париже?

Г-н Керне. Да, сударь. Наше заведение самое старое в Париже, и осмелюсь сказать, что мой партнер Дюран и я, мы ничего не сделали, что могло бы поколебать доверие выдвинувшей нас общественности. Что же касается бретонского масла, масла из Изиньи…

Луи. Но какого черта вы мне тут пели про Морле и Бретань?

Г-н Керне. Это вы, сударь, поинтересовались у меня бретонским маслом. Мой долг угождать вкусам клиентов. Если бы вы попросили нормандского, я бы вам его тоже доставил, и дивного качества. Если бы вы пожелали подсоленного или топленого…

Луи. Только топленого масла мне не хватало!

Г-н Керне. Сударь, я к вашим услугам. Надеюсь на ваши рекомендации у господина министра внутренних дел и мадам его супруги.

Выходит.

Луи. Делать ему больше нечего, только думать о вашем масле. (Один.) Вот чертов дурак! Скотина этот Феликс, что пускает ко мне подобных типов! Невозможно приучить его разбираться в людях! Вот так славно начался денек! (Входящему Феликсу.) А, это ты? С каких это пор, хотел бы я знать, мой дом открыт для торговцев маслом?

Феликс. Какой торговец маслом? На лестнице мне повстречался ваш дядюшка.

Входит Саквиль.

Сцена седьмая

Луи, Феликс, Саквиль.

Луи. Ах, дядюшка!

Саквиль(обнимая его). Мой дорогой Луи! Рад вновь увидеть тебя!

Луи. Простите меня, дядюшка, я уж было собрался бежать к вам, но Феликс сказал, что вы покинули гостиницу, едва приехав.

Саквиль. Да, мне захотелось пройтись по улицам старого Парижа, которого я так давно не видел. Как все переменилось! Но ты! Вот ты и вырос! Я покидал школьника, а возвратился к мужчине. И как ты похож на свою бедную матушку! Только представь, я не видел тебя вот уже почти четырнадцать лет! Сколько тебе сейчас?

Луи. Ну… двадцать девять лет и несколько месяцев.

Саквиль. Двадцать девять лет! Кажется, мы расстались только вчера. А тебе уже двадцать девять лет!

Луи. Для того дела, о котором я вам говорил, очень было бы надо, чтобы мне уже исполнилось тридцать.

Саквиль. Что за дело?

Луи. Эээ… депутатство. Согласно проклятому закону, принятому старыми хрычами, чтобы стать депутатом, нужно достигнуть тридцати лет.

Саквиль. Как же тебя именно сейчас занесло на выборы в Морле?

Луи. А вот как: если меня изберут, это произойдет через шесть недель. Мне к тому времени будет двадцать девять лет и восемь месяцев. Префект и министр по дружбе не станут слишком торопиться с отправкой протокола выборов в палату депутатов; таким образом, он окажется там лишь по истечении шести недель, или двух месяцев. Необходимо будет представить мое свидетельство о рождении; тогда выборы провалены. Повторное голосование состоится через шесть недель, то есть когда мне будет двадцать девять лет и одиннадцать месяцев. Меня снова избирают; снова мешкают с оформлением, дела доходят до палаты депутатов лишь через шесть недель; к этому времени мне уже тридцать лет и несколько дней. Неправомочность выборов скрыта. У нас есть решающие прецеденты.

Саквиль. Великолепно; но если выборщик из Морле спросит тебя: «Сколько вам лет?» Что ты ответишь?

Луи. Что у меня нет при себе свидетельства о рождении и пусть он отправляется за выпиской в Париж, в мэрию Первого округа.

Саквиль. Это мне совершенно не по душе. По правде говоря, вот насмешка над законом и выборщиками!

Луи. Ба, дорогой мой дядюшка. А разве выборщики не для того созданы, чтобы насмехаться над ними? Оставьте же свое пуританство. Мы живем при конституционном режиме и умеем использовать невинные уловки как средства против глупых законов. Господин Питт был избран до того, как стал совершеннолетним.