Два Парижа

Садиста погубило его исключительное самолюбие. Он не мог сохранить своего преступления в секрете. Ему хотелось непременно сыграть эффектную роль свидетеля, открывшего тело, которое вся страна так долго и напрасно искала. Он чудно подготовятся к этой роли, но упустят из виду пустяк: прядь волос…

Теперь ему пришлось во всем сознаться. Перехватив на улице близ разрушенного дома Магду, он предложил показать ей дрозда, будто бы живущего на пустыре. Та не имела причины бояться соседнего мальчика из приличной семьи, и весело последовала за ним… На пустыре Просе оглушил девочку ударом кирпича, а потом задушил. Но жертва сопротивлялась. В борьбе он и потерял вырванный у него клок волос, послуживший против него уликой.

Любопытно, что, как не без изумления констатировала позже полиция, юный изверг, не проявляет ни малейшей тени раскаяния или хотя бы сожаления: он говорит – и говорит охотно и подробно – о своем чудовищном преступлении с исключительной гордостью.

Ни о суде, ни о наказании, конечно, не может быть и речи. Рожер Пресс будет помещен в специальную школу и окружен заботливым уходом; он там останется, в худшем случае, до совершеннолетия (т. е. 5 лет), а потом будет освобожден.

«Новое русское слово» (Нью-Йорк), 1 марта 1962, № 17888, с. 3

Статьи и очерки

Враги национальной России

Навряд ли нужно говорить в наше время о важности прессы и всех видов пропаганды вообще. В умелом пользовании этим оружием в значительной степени заключается секрет успехов большевизма. Поэтому крайне интересно проанализировать состояние печати на русском языке в Европе. Не приходится, конечно, говорить о странах, находящихся по ту сторону железного занавеса: там царит бесправное рабство – и все журналы и газеты поневоле восхваляют «отца народов» и «прелести советской свободы».

Но что читает русская публика в странах Европы еще не закабаленных большевизмом? Оставим пока в стороне Германию, где издается ряд газет и журналов, некоторые на литографе, многие из которых честно и решительно защищают интересы России, к сожалению, за пределы оккупированных зон, все эти журналы и газеты доходят редко и лишь случайным образом, и мало кому известны.

Такой центр эмигрантской жизни, каким по-прежнему остается Париж, читает из заграничных газет больше всего американские издания и бельгийский «Часовой», орган военных кругов. В самой же Франции мы имеем в качестве эмигрантской газеты только «Русскую мысль», выходящую раз в неделю, издающуюся Зеелером[106] и Лазаревским[107], ведущую твердую антибольшевистскую линию, но избегающую ясно выражать свое политическое настроение, колеблющееся в различных идеях – от монархизма до социализма. Кроме нее выходят время от времени сборники под редакцией С. П. Мельгунова[108] с меняющимися названиями – последний из них носил заголовок: «Россия и эмиграция». Их направление, к сожалению, становится всё более и более узкопартийным, приближаясь мало по мало к «Социалистическому вестнику». Говорят, что эти сборники сейчас превращаются в журнал, который будет регулярно выходить два раза в месяц.

Этими изданиями исчерпывается всё, что можно с грехом пополам назвать национально-русским. Но на книжном рынке, кроме того еще много печатных органов на русском языке. «Советский патриот», слава Богу, наконец закрыт; однако, продолжают издаваться «Русские новости», столь же, несомненно, поддерживаемые Советами и защищающие их интересы.

Иногда выплывает на свет Божий некий «Набат» – к счастью, в последнее время его не видно, и можно надеяться, что его звуки затихли навсегда. Это – орган всех течений самостийников, не имеющих между собою ничего общего, кроме ненависти к России, но вынужденных пользоваться русским языком, ибо их собственные наречия им друг другу не понятны. С поразительной легкостью в них заранее делят территорию России, охотно предоставляя полную независимость не только кавказским племенам, но даже татарам Поволжья, башкирам и т. п. По представлению издателей, утверждающих, что они составляют А.Б.Н. (Антибольшевистский блок народов), а на самом деле небольшой группы украинских сепаратистов и отдельных заблудившихся инородцев – собственно Россия должна свестись к нескольким губерниям вокруг Москвы. Эти господа считают без русского народа, забывая, что этот народ велик даже в порабощении и не будет иметь себе равного, когда ему развяжут руки.

Но еще более отвратительное впечатление оставляет после себя недостойный листок «Казачье единство», пока выпустивший свой второй номер. Если низко и бессмысленно разжигать вражду украинцев и русских, на основании лишь того, что произношение и грамматика в языках, которыми они говорят, несколько различны, то как назвать, если не гнусным преступлением, когда какие-то безответственные субъекты возбуждают казаков, наших единокровных, единоверных, говорящих нашим языком – братьев против русского народа, стараются вселить в них зоологическую ненависть к России?