Два Парижа

Казаки были испокон веков частью русского государства; их сила и слава была в верности Российской Империи, авангардом которой они умели служить на Кавказе, в Сибири, повсюду, куда их бросали ее интересы; прекрасная боевая сила в борьбе с внешним и внутренним врагом, они являлись надежным оплотом царской власти. Как удивились бы и возмутились казаки, павшие в сражениях за Россию, если бы увидели своих потомков, занимающихся коварным оплевыванием общей родины!

Конечно, эта газетка смешна: ее художественный и политический уровень ниже всякой критики, и не стоило бы и говорить о ней всерьез, но невозможно сдержать негодование, когда читаешь в ней (в малограмотных стишках какого-то «поэта» Кондрюцкова), фразы вроде следующих:

«Не быть в Казакии “рассейцу” вечным панам. Не для Москвы был тихим Тихий Дон!» (так в подлиннике) или:

«Там царствуют Руси кровавые Сыны».

Рядом такие же неуклюжие статейки доказывают черным по белому, что русский народ должен забыть прошлое и «не считать казачью землю своей», восхваляют Разина, как казачьего национального героя, призывают казаков к союзу с Украиной против России…

Что это, бред или советская провокация? Кто может серьезно хотеть и считать возможным отделение казачьих областей от России? И где тогда гарантии, что завтра не пожелают отделиться от России какая-нибудь Курская или Архангельская губернии? Почему бы тогда, потом не поделить Украину на: Одесскую, Херсонскую, Черниговскую области, и не вести так дробление до бесконечности? Конечно, какая уж тогда борьба с большевизмом!

Мы надеемся, что казаки в Америке, Германии, и в той же Франции выступят с разоблачением тупых и преступных махинаций «казаков-комбатантов» из «Казачьего единства». Из этого же листка видно, что иногда происходят «интересные случаи», когда честные, национально настроенные казаки поднимают свой голос против самостийнической галиматьи. Так это было сделано на собрании казаков парижского района в Курбевуа, где один казак при поддержке значительной части присутствующих прочел воззвание, клеймящее тактику сепаратистов; и, если, как пишет газетка, его противники не дали ему говорить (любопытное понимание демократии!), всё это будет сказано в другой раз, и клеветникам России придется слушать до конца, и самим отвечать на вопросы.

«Россия» (Нью-Йорк), 17 марта 1948, № 3835, с. 2–3

Письмо из Парижа

Русские антибольшевики во Франции имеют сейчас удовольствие наблюдать агонию гнусного гада – «Организации советских патриотов». Чудовище уже наполовину мертво, но всё еще извивается в мучительных конвульсиях, пытаясь в последний раз ужалить своих врагов, еще бьет хвостом и старается поднять из пыли свою отвратительную голову…

«Союз советских патриотов» закрыт. В срок до 15-го февраля он должен передать французским властям свое имущество и прекратить всякую деятельность. Газета «Советский патриот» запрещена. Однако, ее редактор Одинец[109] заявил, что, поскольку ему не вручено официальное постановление о закрытии газеты, он выпускает очередной номер. Это он и сделал, несмотря на угрозу префектуры конфисковать газеты. Но, во всяком случае, следующего выпуска быть не может и «Советский патриот» надо считать прекратившим свое существование.

Новости о мерах против соответствующей части эмиграции распространились по Парижу. «Слава Богу!» – говорят друг другу «непримиримые», сообщая один другому радостные известия. Вот венок на гроб «Советского патриота»!..

Не приходится удивляться этой радости… У нас, новых эмигрантов, с «советскими патриотами» особенно тяжелые счеты: одной из своих основных задач эти новоявленные сталинцы ставили охоту на беглецов из Советского Союза и выдачу их большевикам. Так погибли: Лапчинский, Михайлюк, Волков, и много, много других… Имена же их «Ты, Господи, веси». Известны по именам и агенты специалисты из «патриотов», промышлявшие продажей человеческой крови; в их длинном списке особенно стыдно и противно читать имена некоторых священников: «отца» Константина Замбржицкого[110] (из Клиши), выдавшего тайну исповеди; «отца» Николая Малолетенкова[111] (из Гренобля), вызвавшего из консульства машины и чекистов для ареста новых эмигрантов в его приходе.

Но не менее серьезны счеты «советских патриотов» и со старыми эмигрантами, оставшимися на антибольшевицких позициях. Они с увлечением занимались доносами, обвиняя – по большей части безо всякого основания – своих противников в сотрудничестве с немцами; многим эти ложные поклепы стоили тяжелых страданий, а иным даже жизни; эта клевета нагло изливалась в советских газетенках против самых уважаемых писателей, политических деятелей, духовных лиц из правого лагеря – тогда, как среди «советских патриотов» свободно орудовали фигуры вроде митрополита Серафима[112], служившего молебны за Гитлера; или полковника Модраха[113], одного из столпов немецкой нацистской агентуры среди русских во время гитлеровской оккупации!