Два ракурса времени в истории Ричарда III

— Ну, если ни на что другое ты не согласна, попробуй поговорить с отцом. — резко меняя тон, предложила ей графиня Уорвик. — Если он позволит, я возражать не буду и тебя немедленно доставят в Англию и даже передадут с рук на руки Ричарду Глостеру.

Анна поговорила с отцом (ИЛЭ), произошёл скандал, от которого все стёкла в окнах замка дрожали и казалось, вот-вот рассыплются и разлетятся разноцветными осколками витражей. Из его приёмной Анна вышла притихшей и заплаканной. Потом ещё долго плакала в своей комнате, но о расторжении помолвки уже речи не было.

— Ну вот, сразу бы так! — утешала её мать, сетуя на то, что не ей первой пришла в голову мысль приструнить Анну угрозой расправы с Ричардом: нет альтернативного претендента, не будет и сопротивления. — И как это я прежде не догадалась! — удивлялась себе графиня Уорвик. — Всё‑таки мой муж очень находчивый человек!

50-24. Вторжение Уорвика в Англию

Нельзя сказать, чтобы Маргарита Анжуйская — эта чрезвычайно мстительная и злопамятная особа, — в полной мере полагалась на поддержку и помощь своих новых союзников, но в её положении быть слишком требовательной не приходилось. Теперь, когда ей представилась возможность поднимать из руин самое важное дело её жизни и начинать новый этап борьбы с минимальным количеством шансов на успех, она с видимой неохотой смирилась с существующими условиями и приняла помощь от своих бывших противников, гарантией лояльности которых были несметные материальные ценности, переданные Анной де Бошан, как доказательство того, что отступать от своих новых ручательств и договорённостей её мужу и зятю уже некуда: в Англии их ждёт четвертование, как государственных преступников (это если они сдадутся без боя), выжженная земля, оставленных ими при отступлении разрушений и заложенные — перезаложенные ею землевладения, ставшие источником столь необходимых для Маргариты Анжуйской субсидий.

Маргарита никогда не уклонялась от намеченных целей (СТРАТЕГ) и никогда не предавала идею, в которую верила. А верила она в то, что английский престол обязательно вернётся к её мужу и сыну — принимала это как само собой разумеющееся, а её истовая убеждённость придавала решимости и её сподвижникам. При таком мощном и харизматическом лидере, как Маргарита Анжуйская, при наличии таких огромных субсидий и военных сил, какими с недавних пор она стала располагать, при сподвижничестве такого талантливого и опытного полководца, как граф Уорвик, шансы на победу у Ланкастеров оказались очень высоки.

Но зная честолюбивый пыл и вероломную натуру графини Уорвик, Маргарита Анжуйская всё же решила подстраховаться. Она заявила, что брак Анны Невилл с её сыном не будет заключён до тех пор, пока граф Уорик собственноручно не исправит всего того, что натворил, — пока сам лично не возвратит престол её мужу, королю Генриху VI.

Малышку Анну это условие очень обрадовало и приободрило: она надеялась, что её верный Ричард, также верно служа своему брату-королю, сумеет защитить и престол Эдуарда IV, и Лондон от вторжения её воинственного отца. Она очень хотела, чтобы это новое условие, на котором её отдают, как можно скорее стало известно Ричарду. Чтобы он принял все меры к защите города и короля, чтобы не допустил реставрации Генриха и Ланкастеров, чтобы потом, удержав престол за Йорком и справившись со всеми обязанностями, прибыл за ней в Анжер и вызволил её из неволи.

Анна имела все основания на это рассчитывать, поскольку ей тогда не было ещё и четырнадцати лет. Жизнь она изучала, в основном, по рыцарским романам, а в романах благородный рыцарь всегда успевал спасти от брака с нелюбимым женихом свою возлюбленную. Единственное, что волновало её, — знает ли Ричард, на каких условиях будет заключён её брак с Эдуардом Ланкастером? Если узнает, полагала она, он конечно же будет охранять короля Генриха, как зеницу ока, и не позволит ему взойти на трон. Поднимет Лондон против вторжения Уорвика и будет защищать Тауэр, как последний рубеж. А если не узнает, он конечно позволит себе отвлечься на вполне обыденные, ординарные поручения короля Эдуарда, — отправится на службу в Уэльс или на границу с Шотландией, — и предотвратить вторжение Уорвика в Лондон будет некому.

Значит нужно сделать так, чтобы Ричард об этом узнал, но как? Решение подсказала Изабель, с некоторых пор обеспокоенная недовольством мужа по поводу нового пункта в брачном контракте Эдуарда Ланкастера и Анны Невилл, согласно которому Кларенс и Изабель смогут наследовать престол только в том случае, если у Эдуарда Ланкастера и Анны не будет детей, что фактически сводило к нулю всю целесообразность участия Кларенса в этом предприятии.

Понимая, что она в очередной раз стала жертвой маменькиных интриг, Изабель насторожилась сама и поделилась своими опасениями с мужем, который тут же устроил тёще скандал. (С тестем скандалить было бесполезно, — он и сам слишком глубоко увяз в этом деле: назад ему дороги не было, чего Кларенс не мог сказать про себя.)