Два ракурса времени в истории Ричарда III

Летом, 12 июля 1472 года, «не дожидаясь разрешения папы», Ричард торжественно обвенчался с Анной в Вестминстерском Аббатстве. Церемония была обставлена великолепно: ослепительный свет множества тысяч свечей разливался по залу, украшенному многочисленными гирляндами белых роз и праздничными флагами с гербами Невиллов, Солсбери, Ричарда Глостера, Йорка. Мощные звуки органа сливались с ангельски чистыми голосами мальчиков, поющих на хорах духовные гимны. На торжестве присутствовал весь королевский двор и всё семейство Вудвиллов в полном составе, но радости новобрачных это не омрачило. По окончании празднеств они удалились в дом их счастливых воспоминаний, в замок их детства, Миддлхэм, в Северном Йоркшире, где их уже с нетерпением ожидали их добрые, старые слуги, знавшие и любившие их ещё с тех пор, когда они были маленькими детьми. От души радуясь счастью соединившихся после стольких невзгод новобрачных, они делали всё возможное, чтобы их пребывание в замке — теперь уже их собственном доме — было для молодых беспредельно счастливым, максимально комфортным, радостным и приятным.

Здоровье Анны тут же стало предметом забот всех обитателей замка. С её болезнью боролись, используя старые и многократно испытанные средства — отвары из трав, растущих на Севере Англии (на границе с Шотландией), которыми в те времена лечили вялотекущую чахотку. Через несколько месяцев интенсивного курса лечения болезнь удалось приостановить, и к радости молодожёнов, это принесло желаемые результаты: в декабре 1473 года, родился их первенец, сын Эдуард — от рождения очень болезненный и хилый ребёнок.

Но Ричард не унывал, излучал бодрость и оптимизм, стараясь внушить уверенность и всем своим домочадцам. Изгонял уныние из своего дома, как злую ведьму, нарушающую его душевный покой. Тут как раз пришло время и восхитительных музыкальных вечеров, которыми они с Анной скрашивали свой досуг ещё в детстве, музицируя в стенах этого замка. В Миддлхэме всё напоминало об этих вечерах, — и беседка в саду, где они так любили играть и петь, и орган в капелле, и старинные музыкальные инструменты, сохранившиеся в их детских комнатах, — арфа Анны и его лютня, на которой он подбирал мелодии своих первых, любимых баллад. Сохранились и ноты, по которым они играли, и тексты романсов, которые они так любили петь. (Эти тексты существуют и по сей день, наряду с другими книгами из библиотеки Ричарда III).

Когда Анна своими прелестными пальчиками перебирала струны арфы, и волшебные звуки кругами расплывались по комнате, Ричард чувствовал себя, как в раю. Большего упоения он для себя и не желал — только бы видеть её рядом с собой, слышать эти вдохновенные звуки, струящиеся из‑под её рук дивными волнами, которые, сливаясь с её удивительно нежным голосом, обволакивали его так, что ему казалось, будто это златокудрый ангел сошёл с небес и живёт с ним одним домом, наполняя каждый миг его существования неповторимой радостью и восторгом. А когда рядом появлялся малыш, который тянул к нему свои ручки, Ричард готов был плакать от счастья, потому что оно было таким безмерным, что не хватало сил справиться с захлёстывающим его потоком чувств, чтобы всё это пережить.

Испытывая бесконечно глубокий прилив нежности и благодарности к своей жене, Ричард был безгранично щедр и со всеми её родственниками. И в первую очередь он стремился облагодетельствовать тех, кто в ту пору терпел лишения и более всего нуждался в его поддержке.

Прежде всего Ричард вызволил из тюрьмы её дядю, Джорджа Невилла, епископа Йоркского, — того самого, кто удерживал в плену Эдуарда IV. Заступился он и за мать Анны, — свою тёщу, Анну Бошан, осуждённую за пособничество Ланкастерам, обвинённую в государственной измене и лишенную всех гражданских и имущественных прав. Благодаря ходатайству Ричарда, Анна Бошан, смогла покинуть своё убежище в аббатстве Болье и поселиться в роскошном особняке, который Ричард для неё приготовил. (Ему не суждено будет узнать, каким злом она отплатит за его доброту сразу же после его смерти в 1485 году: изобразив его в семейной хронике мерзким чудовищем и моральным уродом, она создаст образ, который сохранится за ним на века.).

Но всё это будет потом, а в то время, по просьбе Анны, Ричард из личных средств поддерживал многих её родственников. Он обеспечил рентой её тётку — сестру графа Уорвика, графиню Оксфорд — ту самую, чей муж, Джон де Вер, сражался против него в битве при Барнете (а потом, несмотря на помощь Ричарда его семье, выступит против него и в битве при Босворте, где совершит манёвр, оказывающий деморализующее влияние на войска Ричарда уже в самом начале сражения).