Два рейда

Взвод Устенко, высланный к Бродам, на дороге Лешнев—Броды встретился с инженерной разведкой штаба четвертой танковой армии и уничтожил ее. В эту же ночь партизаны разгромили инженерный отдел штаба армии. При этом убили двенадцать офицеров и сожгли две автомашины. Кроме того, из минометов и пулеметов обстреляли Броды. Гитлеровское командование, видимо, приняло партизан за передовые части Советской Армии, прорвавшиеся к ним в тыл, и поспешило штаб четвертой танковой армии переместить во Львов.

Используя панику в рядах врага, третий батальон овладел местечками Станиславчиком и Лопатином. Противник не оказал серьезного сопротивления. В Лопатине партизаны захватили и уничтожили спиртзавод, сто тонн спирта, авиасигнальный пост, почту, ремонтные мастерские…

Партизанские саперы заминировали в нескольких местах железную дорогу Луцк—Львов (севернее и южнее Радехова), а затем переправились через Западный Буг у села Добротвор, установили мины на железной дороге Владимир-Волынский— Львов и подорвали один эшелон.

Батальон продолжал стремительное движение на запад. Днем 12 февраля подошел к железной дороге Рава-Русская—Львов и захватил полустанок. От начальника полустанка узнали, что через несколько минут должен пройти воинский эшелон. Не теряя времени, заминировали путь. Стали ждать. Наконец послышался грохот приближающегося эшелона.

Не подозревая об опасности, машинист вел состав полным ходом. Все ближе и ближе. Уже слышен перестук колес и буферов.

Партизанские роты изготовились к встрече. Как только взорвалась мина и паровоз с тремя вагонами свалился с насыпи, ударили по составу из пулеметов, автоматов и бронебоек. Противник не отвечал. Тогда и партизаны прекратили стрельбу, подошли к вагонам. Эшелон оказался груженным военной техникой и различным имуществом. Несколько человек охраны погибли при крушении.

Уничтожением этого эшелона батальон завершил выполнение задания. С боями прошел шестьсот километров по тылам четвертой танковой армии противника и присоединился к главным силам в польском селе Боровце.

Успешно проведенные бои и переходы подтвердили, что третий батальон находится в надежных руках. Командир батальона Петр Брайко, командиры и политруки рот оправдали надежды, которые возлагало на них командование соединения.

Забегая вперед, скажу, что и в последующих боях третий батальон действовал успешно. А Петр Евсеевич Брайко показал себя способным командиром, настоящим руководителем боя.

Мы будем жить!

Больше недели не утихают снежные бураны. Казалось, зима, задержанная затянувшимися оттепелями, теперь вырвалась на свободу и резвилась, словно застоявшийся жеребец. Дороги начисто замело. В селе Печихвосты, где мы остановились, навалило сугробы под самые стрехи. Февраль оправдывал свое украинское название — лютый. Все живое попряталось. В такую погоду, говорят, хороший хозяин собаку на двор не выгонит, а для нас ненастье на руку. Сподручнее подобраться к гитлеровцам, забившимся в теплые хаты.

Только что от советско-польской границы вернулся Семченок со взводом разведчиков. Побывали на участке западнее Сокаль—Белз.

— Переход границы не составит труда, — деловито доложил Семченок. — Гарнизонов почти нет. На отдельных участках — посты.

Когда я доложил результаты разведки Войцеховичу, он сказал:

— Теперь надо прощупать границу южнее, в направлении Рава-Русская—Цешанув. Есть ли на этом участке укрепления и гарнизоны? Постарайтесь заглянуть поглубже на территорию Польши…

Через два часа я со взводом лейтенанта Гапоненко покинул Печихвосты и ушел за «линию Керзона» в Польшу. Вместе с нами на задание ехало отделение разведчиков-артиллеристов во главе с Леней Прутковским.

Леня поравнялся со мной. Поехали рядом, стремя в стремя.

— Думал ли я в сорок первом, что доживу до дня, когда вновь ступлю на границу?! — взволнованно заговорил Прутковский.

— Доводилось здесь бывать? — поинтересовался я.

— Не здесь, в Белоруссии, западнее Молодечно. Меня перебросили туда с группой сержантов из полковой школы за несколько дней до войны. Приехали, а командовать-то и некем, солдат нет. Не успели осмотреться — война. Дали нам на пятьдесят человек тринадцать стареньких винтовок и семь малых саперных лопат.

— Здорово вас вооружили! — съязвил разведчик Саша Гольцов.

— Да, как говорится, вооружили до зубов. Сейчас смешно вспомнить. Даже пистолетов не дали… Послали в бой. Там получите оружие, говорят. Поверили, пошли. Но, конечно, никто для нас оружия не припас. Там такое творилось!..

Правда, в первом же бою кое-кто сумел подобрать винтовки, и пулеметы убитых, а я так и остался с лопатой. Этой же лопатой оглушил первого немца. Все произошло, как во сне. Но помню, как растерялся, увидав так близко первого фашиста. Только уж когда секанул его лопатой по шее, мной овладело такое бешенство, что готов был всем им перегрызть горло…