Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Ниже вы увидите, какими непростыми были эти пять столетий для Генуи и для корсиканцев. Я, когда этот период изучал, вопрос себе постоянно задавал: а зачем генуэзцам это было надо? Такую строптивую колонию иметь – очень похоже на манипуляции с чемоданом без ручки. Неприятные сюрпризы ожидали их на протяжении всего этапа колонизации острова. Только кончались одни проблемы, начинались другие.

Вот и на этот раз вроде разобрались с Пизой, чуть снизили напряжение между Террой и баронами, уговорили убраться Маласену – и на тебе, неожиданное решение папства. То ли Генуя ему не доплатила, решив, что все порешала напрямую с Пизой, то ли это было такое предложение со стороны, от которого очередной папа не смог отказаться. Но уже в 1298 г. Бонифаций VIII отдал весь остров в управление (пользование) верному и, наверно, очень щедрому слуге Церкви, королю Арагона Хайме I – в форме слепленного исключительно для него объединенного Сардинского королевства из почти бесхозной соседней Сардинии и генуэзской Корсики. Но то ли корсиканцам не понравилось такое беспардонное навязывание им очередного правителя, то ли «медовый период» отношений с Генуей еще продолжался, но общее собрание острова (и Совет шести от Пумонте, и двенадцати от Сисмонте выступили единым фронтом – редкое явление) в 1347 г. постановило остаться под управлением Генуи. А вот никаких арагонцев они не пожелали видеть. (И действительно, чего было не остаться – согласно обещаниям генуэзцев, подчинение обещало быть чисто символическим: Корсика «типа как» платит небольшой налог, Генуя себе торгует, а заодно и охраняет берега от набегов мавроберберских пиратов. Все местные законы соблюдаются. Управление происходит совместно с решениями обоих советов, а интересы острова в метрополии представляет и охраняет корсиканский представитель «ораторе». И даже коллегиальный орган управления Корсикой – «Маона» – был сформирован и должен был начать функционировать).

Естественно, все эти манипуляции Арагону совсем не понравились. Но для начала Хайме ограничился захватом Сардинии, тем более что с этим соседним островом проблем практически и не было: Пиза затухала и фактически самоустранилась от борьбы, а его население, в отличие от корсиканцев, было миролюбиво и терпеливо. Задачу аналогично разобраться с Корсикой он оставил своему преемнику (внуку) Педро IV, у которого дела действительно пошли веселее. В 1372 г. его корсиканский наемник Арриго делла Рока с помощью десанта и своих сторонников почти отобрал остров у Генуи (ей было не до колонии – в городе свирепствовала эпидемия чумы), но против Арагона уперлись бароны мыса Корсо. А в это время чума обрушилась и на остров, сокращая количество населения в некоторых районах до одной трети от еще недавнего уровня.

В таких условиях уже всем, включая арагонцев и баронов, было совсем не до военных действий. Вот и решили договариваться. В состав Маоны ввели Арриго делла Рокка. Всего там стало 5 членов, но уже к 1380 г. в результате ряда манипуляций, включающих добровольно-принудительные отставки, их осталось всего двое, по одному человеку от Генуи и Арагона. А когда в 1401 г. и Арриго умер, то генуэзец Леонелло Ломеллино остался в одиночестве и автоматически стал единоличным правителем Корсики. Тем временем сама Генуя попала в руки французов, и в 1407 г. Леонелло Ломеллино стал уже французским губернатором острова. А заодно и титул графа корсиканского получил от Карла (Шарля) Валуа VI. Это был первый заход Франции на остров – тихий, мирный и эффективный.

И сохранить его у себя помешала только политика ее собственного короля, не зря получившего прозвище Безумный (что уж про Корсику говорить: он, попав к бургундам в плен, собственный трон чуть Англии не уступил).

А тем временем пример Арриго делла Рока понравился еще одному корсиканскому наемнику на службе Арагона. Он решил учесть ошибки предшественника и, прежде чем высаживаться с десантом, договориться и с баронами, и с вождями Терры, тем более. что Ломеллино уже успел всем надоесть. Этого предусмотрительного арагонского корсиканца звали Винчентелло д’Истрия, и он, начав с Бастии, к 1410 г. захватил почти всю Корсику, за исключением Бонифачо и Кальви, оставшихся у генуэзцев. Этого ему хватило, чтобы себя любимого провозгласить графом.

Таким вот маневром остров еще раз оказался почти потерянным для Генуи, к тому времени ставшей опять независимой от Франции. Казалось бы, ситуация без шансов, тем более к Винчентелло должно было подойти арагонское подкрепление. Но… новоявленный граф переоценил свои возможности. Чужие ошибки учел, зато своих насовершал. Совсем зря начал враждовать с епископами Сисмонте, потерял там власть и, опасаясь за такое же негативное развитие событий и в Пумонте, решил сам отправиться на Пиренейский полуостров за подмогой. В его отсутствие генуэзцы почти вернули остров, но нарвались на новый внешний сюрприз – произошел раскол в католической Европе: за власть повели сражение двое пап.