Два спутника планеты Ксюша

Мы с Ксюхой учимся с первого класса, но я заметил ее только в конце прошлого года, а точнее, летом. Она конным спортом увлекается и все время на тренировки убегает. Короче, жизнь нашего класса ее не интересует совсем, у нее своя бурная. Поэтому она не тусуется ни с кем, и в математический кружок, куда я хожу, она не записана.

Она молчаливая, не выскочка. Они с Алиской хорошо дополняют друг друга – Алиска крикливая, громкая, все время борется за первое место с Поповой. Но пока проигрывает. Ведь у Поповой есть ее верный паж, а у Алиски нет такого. А это, видимо, главный критерий девичьей крутизны. Как я понимаю.

Ксюха как будто держится в тени подруги, но на самом деле она очень интересный человек. У нее свой мир. Просто она интроверт. Я это только недавно понял. В общем, мы с ней жили словно в параллельных мирах, хотя и в одном классе. Целых семь лет. А в июне наши параллельные прямые пересеклись, как в геометрии Лобачевского.

Мы с ней в одну группу попали в театральной постановке – надо было отчетный концерт готовить ко дню взятия Бастилии. Это четырнадцатого июля. А у нас полкласса разъехалось на каникулы. Попова на Мальдивы улетела, а Белецкая с Терлецкой – в Турцию. Одна в Анталию, а другая – в Аланию, наверное, чтобы не встретиться ненароком. Только несколько человек из класса остались, из мальчиков: я, Никита, Антон и Севка Мамин. Из девочек – Ксюха и Алиска. Мадам Вейле всех лично обзванивала, умоляла поучаствовать в спектакле, речи толкала о чести школы и престиже.

Даже через телефон прорывалось ее волнение. Шутка ли – телевидение хочет приехать нас снимать. И наше, и французское. И еще какой-то известный режиссер приедет, один из главных организаторов ежегодного театрального фестиваля в Авиньоне. Мадам Вейле из-за его приезда больше переживала, чем из-за министров всяких, которые тоже собирались нашу школу посетить. Министров мы часто видим, а вот режиссеров…

– Мы должны доказать, что русские подростки и умны, и талантливы! – такой слоган она нам толкала. – Работайте над произношением!

И мы целый месяц репетировали каждый день.

Мадам Вейле выбрала для постановки отрывок из пьесы «Сирано де Бержерак». Я как раз был Сирано, а Ксюха – Роксаной.

Вообще-то я долго сопротивлялся, не люблю я на публику. Тем более там про чувства, а когда это все не по-настоящему… мне не по себе. Как играть то, чего не знаешь сам?

– А может, пусть Антон возьмет эту роль? – попытался было я отмахнуться на первой встрече, но мадам Вейле была категорична, как доказанная теорема.

– Антон будет играть Кристиана. А тебе роль Сирано очень подходит, Илья! Ты просто создан для нее!

– Да уж, – хихикнула тогда Алиска. Знаю, на что она намекает. Что я, типа, урод. И нос длинный, и очки. Еще я сутулюсь, потому что самый высокий в классе, бабушка то и дело меня шпыняет. Но мне все время хочется стать меньше и разговаривать со всеми на одном уровне, а не с высоты фонарного столба.

– Мне бы твои проблемы, – сказал однажды Никита. А мне бы его…

Алиска, конечно, хотела быть Роксаной, Поповой-то нет! Значит, теперь она главный претендент. Но мадам Вейле после долгого раздумья отдала все-таки роль Ксюхе, а Алиске пришлось играть монахиню. Она фыркнула и на репетиции потом ходила через пень колоду.

– Все равно у меня слов кот наплакал! – возмущалась она. И на самом деле, она должна только впустить Сирано в келью к Роксане и ужаснуться его бледному виду, потому что он ранен и истекает кровью.

Ксюха поначалу не очень хотела играть Роксану и готова была отдать подруге роль.

– Это очень странно, – сказала она француженке, – почему это она раньше не распознала, что Сирано в нее влюблен? Почувствовать не могла, что ли? Как-то… нелогично.

– Она в другого была влюблена! – растолковывала ей Алиска с видом знатока человеческих душ. – Не понимаешь, что ли? Когда влюблена, никого больше не видишь. А он же сасный такой, этот Кристиан. Блондин!

Она покосилась на Антона. Он со скучающим видом стоял, облокотившись на стену, и приглаживал свою белобрысую шевелюру. У него в спектакле было несколько реплик, после которых его убивают, и основная драма начинается между Сирано и Роксаной.

– Ну все равно! – Ксюха не сдавалась. – Даже лошади чувствуют любовь, а люди тем более должны! Это же… такое… – она попыталась сделать руками в воздухе что-то похожее на шарик.

– Он хорошо скрывался! – засмеялась Алиска, а я вдруг почувствовал, что краснею. С чего бы это?

Мадам Вейле хлопнула в ладоши, призывая всех к порядку.

– Давайте разберем эту сцену, – сказала она.

– Сирано знает, что он некрасив. Что как мужчина он не может заинтересовать Роксану. И его единственная возможность быть рядом с ней – это быть ей другом, интересным собеседником. Помним, что она была женщиной умной и тонко чувствующей.

Алиска хмыкнула. Открыла рот, чтобы возразить, но мадам Вейле метнула в нее тяжелый взгляд, и все Алискины слова рассыпались, как кегли в боулинге. Однако на лбу у нее отчетливо светилось: «У меня другое мнение по поводу этой вашей Роксаны. Она глупая и не очень-то красивая». Точно, обиделась из-за роли.