Двадцать минут на Манхэттене

Жизнь на верхнем этаже означает также, что нас не могут побеспокоить соседи сверху. В домах с деревянными перекрытиями, как наш, это существенное преимущество. Конечно, звук так же хорошо распространяется и снизу вверх (некоторое время назад нам отравлял жизнь шум репетирующей на втором этаже электрифицированной музыкальной группы, «прокачивавшей» воздушный колодец), но во всяком случае топот ног над нашей головой исключен. Менее защищены мы от запахов, проникающих снизу, но это в основном ароматы готовящихся кушаний (немой укор нашей собственной кухонной лени). Подъем вверх по лестнице становится чуть более проблематичным, потому что на втором этаже несет псиной, и уклониться от этого невозможно. Но в запахах заключена прустовская сила. Определенные сложносоставленные запахи в нью-йоркских зданиях переносят меня на пятьдесят лет назад в дедушкину квартиру в Бруклине – отбеливатель «Клорокс», каплун, камфора.

С шарканьем соседских ног нам тоже сталкиваться не приходится (помню, как я был ошарашен однажды поздно вечером воплем из-за двери на третьем этаже: «Поднимайте свои чертовы ноги!»): чем выше вы живете, тем меньше людей должно мимо вас пройти. Возможно, впрочем, что через нас передаются звуки, которых мы сами не замечаем. Однажды нас разбудил звонок соседки снизу, которой досаждала громкая музыка. Мы заверили ее (хотя она явно осталась настроенной скептически), что шум идет откуда-то еще. Таковы загадочные свойства звукопередачи в здании с полыми деревянными полами, многочисленными каминными трубами и техническими шахтами.

Эта иерархия уменьшающегося вертикального «пассажиропотока» окажется перевернутой, если в здание проникать сверху. Таких мест немало, начиная от подземных зданий, известных в истории. Например, подземный город первохристиан недалеко от Гёреме, в Турции. В пуэбло каньона Чако, хотя здания там возвышаются над землей, основное сообщение шло через крыши, так что входящие в дом чаще пользовались приставными лестницами, чем ступенями. Гораздо позже возникла мода на отели на горных склонах с лобби на крышах, с которых постояльцы спускались в свои номера. Подобная перевернутость также наблюдается в высокогорных городах, где общепринятое пространство для перемещений жителей, то есть улицы, настолько круты, что они дают что-то вроде обратимости ориентации в пространстве: в зависимости от того, откуда ты идешь, в дом можно попасть сверху или снизу.

Тем не менее большинство городов структурировано под правильным углом, и вертикальное обращение в них затруднено силой тяжести. Двигаться в городе значит постоянно менять ось движения. В общем случае поперечное движение сосредоточено на одном-единственном уровне, наземном. Но в городах, подобных Нью-Йорку, имеется также эффективный второй уровень, подземная система, и метрополитен определяет второй круг обращения, расслоенный в горизонтальной плоскости. Но метрополитен всего лишь доставляет вас от точки к точке, так что этот нижний уровень дает лишь прерывистый опыт. Бо́льшая свобода передвижения доступна только на наземном уровне, предоставляющем нам постоянную возможность выбора вариантов маршрута.

В городах более или менее единой высоты – каковыми стали практически все города к концу XIX века и каковыми остается в целом большинство современных городов – существует еще один потенциальный уровень передвижения – уровень крыш. Но пока крыши продолжают служить покрытием, навершием, защитой – их коммуникативный потенциал остается закрыт этой защитной функцией. Поскольку движение людского потока в многоэтажном здании принципиально идет только в одном направлении, снизу вверх, условия на крыше неизменно отличны от условий внизу. Перемещение с крыши на крышу – это удел Фантомаса, домушников-форточников и улепетывающих грабителей. Или же любовников, наделенных достаточными акробатическими талантами, чтобы перепрыгивать с крыши на крышу.

В некоторых американских городах, в том числе в Хьюстоне и Миннеаполисе, чрезвычайно развита так называемая «система небесных путей» – сеть, которую ее энтузиасты прямо называют «улицами в небе», хотя на самом деле она представляет собой паутину переходов, связывающих на уровне второго этажа офисные здания в даунтауне. Разновидность такой сети, только под землей, была проложена в Монреале, в нью-йоркском Рокфеллер-центре и во Всемирном торговом центре. Наиболее развиты подобные вещи в Японии, где они образуют лабиринтообразные сети метро и железных дорог, структурирующих такие города, как Токио и Осака. В отличие от американских «улиц в небе», которые пустуют и часто закрываются в конце рабочего дня, японские сети активны постоянно.