Двадцать один год (СИ)

- Сейчас время такое, - снова начал он, - что от темных искусств приходится защищаться чаще всего в схватке с темным магом. Боевые заклинания - вот что вам нужно прежде всего. Но мне не надо, чтобы вы тут, как примерные детки, тянули ручки и хвастались знаниями. Живо разбились по парам и начали дуэль, а я посмотрю, на что способен каждый из вас. Каждый гриффиндорец - против хаффлпаффца, чтобы не подыгрывали друг другу. И да, кто попробует обойтись без невербальных заклинаний, на большее, чем Удовлетворительно, может не рассчитывать.

Хаффлпаффцев было больше, чем гриффиндорцев, и мистер Вэнс, не долго думая, поставил одного мальчика драться против Зои Макмиллан, а еще одного присоединил к Джеймсу и Арчибальду Уизерби. Лили ожидала, что с ней захочет подраться Пенни-Черри, но та живенько отбежала к Алисе. Напротив Лили встала Мэрион и едва заметным кивком головы дала понять, что дуэль можно начинать.

Дальше все опять же пошло не так, как Лили себе представляла. Она думала, что боевой магией Риверс, как дочь аврора, владеет довольно умело. Но та лишь ставила невербальное Протего на все атаки Лили. Лишь когда ей, видимо, показалось, что соперница измотана (у Лили в самом деле от взмахов палочкой заболела рука, а орудовать другой было неудобно), она, также молча, швырнула в Лили заклинанием, оказавшимся Инкарцеро. Лили успела поставить щит, и заклинание попало в саму Риверс: она не успела увернуться.

Казалось, дуэль вышла совершенно нелепая, тем не менее мистер Вэнс, проходя мимо, удовлетворенно кивнул:

- Примитивно, но эффективно. Кстати, вы продержались дольше многих. Десять минут.

И в самом деле, остальные почти все уже закончили драться. Только Джеймс еще возился с хаффлпаффцами, объединившими усилия, да Мери никак не могла одолеть неожиданно упрямую толстуху Полли Эббот.

Пять минут мистер Вэнс дал для отдыха, затем велел поменяться парами, и дуэли возобновились. На сей раз Лили пришлось драться с Зои Макмиллан, которая и не сопротивлялась: её удалось разоружить первым же взмахом палочкой.

…Уже когда распаренные, но довольные ученики покидали класс, мистер Вэнс велел старостам остаться.

- Значит, так. Рейвенкловцам я не доверяю, слизеринцы солгут наверняка, поэтому вся надежда на вас. Мне нужны сведения о том, каких взглядов придерживается каждый из ваших однокурсников. К завтрашнему дню напишете обо всех, кого знаете лично или о ком хотя бы что-то слышали.

Брови Люпина поползли вверх, он залился краской. На лице Мэрион мелькнуло выражение глубочайшего омерзения; кажется, она готова была спорить - но прикусила губы и о чем-то задумалась.

Лили потерла висок. Кажется, отец Эммелины прежде был чиновником. Очевидно, Министерство все-таки взялось за студентов Хогвартса, поняв, что потенциальных Пожирателей довольно много. Но вот как ей быть, ведь среди них - Северус?

В сущности, их больше ничего не связывает, он ей больше не друг. Да и никаких серьезных последствий для него быть не должно. В худшем случае его проверят. Но если он не получил Метку, то повода его арестовать нет.

Старосты вместе покинули класс.

- Что вы напишете? - нервным голосом спросил остальных Люпин.

- То, что он требовал, - пожал плечами высокий темноволосый Уизерби. - Какой смысл покрывать возможных преступников?

- Писать-пиши, но говори только за себя, - проворчала Мэрион. - За взгляды не судят, а такие доносы - просто подлость.

У Лили холодели пальцы. Что посоветовал бы в таком случае отец? Как жаль, что нельзя связаться с ним!

… Она честно составила список студентов, указав взгляды всех, кого знала, но относительно Северуса упомянула, что ей ничего не известно. Люпин и Мэрион отделались фразой: “Никто из знакомых чистокровного фанатизма не высказывал”. Подробнее всех отчитался Арчибальд Уизерби. Он еще с неделю ожидал, что в Хогвартс нагрянут авроры и “почистят его от будущих Пожирателей”, однако никто не явился.

========== Глава 47. Виноград без косточек ==========

Поздний октябрь срывал выцветшие лохмотья последних листьев. Филч, гоняясь за шелудивыми студентами, совсем забросил другие дела: в рамы немилосердно сквозило, на уроках девочки кутались в теплые кофты или платки. Лили подбадривала себя тем, как в гостиной заберется с ногами в кресло и укроется клетчатым пледом. И, пожалуй, попросит Джеймса принести ей с кухни глинтвейн. Джеймс однажды ей признался, что на младших курсах иногда таскал еду с кухни.

- Ты был голоден? – Лили с жалостью к нему тогда потянулась.

- Нет, - рассмеялся Джеймс.- Я так… Куражился. Ты никогда не пробовала рисковать, Лил? Такое ощущение, знаешь… Сердце в комок, и кровь пенится.

«Везет мне на воришек», - удивилась Лили про себя. Джеймс в тот раз рассказал ей о том, почему так редко попадался вместе с друзьями: у него – точнее, у его отца, но он стянул, а отец не стал отбирать, когда это обнаружил – была необыкновенная мантия-невидимка, крепкая и с очень надежным эффектом. В тот же вечер он и продемонстрировал её Лили: принес полупрозрачный, очень легкий плащ, укутался – и мгновенно исчез.