Двадцать три

Придется проводить расследование по делу об убийстве самому, безо всякой помощи, и не оплошать.

Стараясь не наступать в лужу свернувшейся крови, я внимательно осмотрел комнату убитой. Никаких признаков борьбы на первый взгляд не наблюдалось. Стул перед компьютерным столиком не перевернут. Бумаги и книги не разбросаны. На стене висят два плаката – на одном реклама фильма «Девушка с татуировкой дракона», голливудская версия с Дэниелом Крейгом в главной роли. На втором – изображение Махатмы Ганди, ниже изящным шрифтом набрана одна из его цитат: «Будь той переменой, которую хочешь видеть в этом мире». И они не сдвинуты с места, висят ровненько. Так бывает только в том случае, если человека не толкали и он не ударялся о стену.

На двери никаких следов взлома. Ни осколков дерева, ни видимых глазу царапин. Глазка в двери нет, а стало быть, Лорейн никак не могла видеть, кто к ней стучится.

И, разумеется, в дверь Лорейн никто не стучал. Должно быть, она сама привела убийцу к себе в комнату. Может, своего дружка. Парня, с которым встречалась. Как бы там ни было, но отсутствие беспорядка в комнате позволяло предположить, что Лорейн была знакома со своим убийцей.

Ну, во всяком случае, достаточно хорошо знакома, чтобы впустить к себе в комнату.

Меня не отпускало пугающее предчувствие, что человек, убивший Оливию Фишер и Розмари Гейнор, нанес новый удар.

Ладно, теперь что касается Билла Гейнора. И Клайва Данкомба – тоже.

Я рассматривал этих двоих в качестве возможных подозреваемых. И пока что мне не удалось выявить связи между покойным шефом безопасности и Розмари Гейнор. Но у Данкомба был мотив прикончить Оливию Фишер.

С другой стороны, Гейнор был связан с обеими жертвами. На одной женат, и тут, несомненно, просматривается мотив. Жизнь Розмари была застрахована на крупную сумму, а у мужа были долги. Его алиби – предполагалось, что в день и час убийства он находился в Бостоне, – не являлось стопроцентно надежным. Мало того, он общался с семейством Фишер, был их страховым агентом, и потому прекрасно знал Оливию.

Но Билл Гейнор волшебником не был.

А потому никак не мог ускользнуть из тюрьмы и убить Лорейн.

Осмотрев комнату, я сфокусировал все свое внимание на самой Лорейн. Ванда могла бы определить с высокой степенью достоверности, имело ли тут место сексуальное домогательство. Но, на мой взгляд, ничего подобного тут не наблюдалось. Одежда не тронута. Никто не задирал ей майку и не стаскивал трусы.

Так что это совсем не похоже на так называемое преступление на сексуальной почве. Скорее оно носило ритуальный характер, особенно с учетом того, что Лорейн была уже третьей известной мне жертвой в Промис-Фоллз, погибшей при схожих обстоятельствах.

И тут я обратил внимание на постель.

Покрывала смяты, но не сброшены. Прямо поверх покрывал лежит открытый ноутбук, монитор черный. Судя по всему, Лорейн была мертва вот уже несколько дней, поэтому вполне возможно, что ноутбук разрядился. Интересно знать, над чем она работала. Может, сидела на постели, работала на компьютере, и в этот момент кто-то постучал к ней в дверь?

В складках покрывала виднелся какой-то предмет. Что-то блестящее.

Я аккуратно обошел лежащее на полу тело и приблизился к изножию кровати. И потянул на себя одеяло, тут-то и открылся невидимый прежде глазу предмет.

Мобильник.

Я бережно взял его за края – ведь на экране и обратной стороне могли сохраниться отпечатки пальцев, причем не только Лорейн. Потом отнес его к столу, уселся и надавил ногтем указательного пальца на кнопку.

Ничего не произошло. Мобильник не реагировал. Очевидно, и у него закончилась зарядка.

В нескольких дюймах от стола была розетка, в нее вставлен провод зарядного устройства. И вот опять, очень осторожно, чтобы не оставить своих отпечатков на телефоне, я вставил зарядник в основание мобильника и стал ждать, когда оживет экран.

Пожалуйста, пожалуйста, ради всего святого, молился я про себя, сделай так, чтобы это устройство не было защищено паролем. Несмотря на рекомендации производителей о том, что каждое мобильное устройство должно быть защищено четырехзначным кодовым словом, большинство людей на эту тему не заморачивались. А для доступа в некоторые мобильники требовались отпечатки пальцев владельца.

Я покосился на тело Лорейн, заранее содрогаясь при мысли о том, что мне придется прикладывать ее мертвый палец к телефону.

Но мне повезло.

Экран с мобильными сервисами и приложениями засветился и ожил. Первое, что бросилась в глаза, – у Лорейн было несколько пропущенных вызовов и сообщений. С учетом того, что поведала мне Джойс Пилгрим, они поступили от взволнованных родителей девушки.

Здесь же имелось и текстовое сообщение. Я влез в него и наткнулся на оживленную переписку с неким персонажем по имени Клео.

В ее последнем послании к Лорейн Пламмер значилась всего одна буква: «К».

Чуть позже я догадался, что это, по всей видимости, означало просто «о’кей». Куда проще и быстрее напечатать одну букву вместо четырех.