Двадцать тысяч лье под водой

I reached my room. The Captain and his second had remained on the platform. The screw was set in motion, and the Nautilus, moving with speed, was soon beyond the reach of the ship's guns. But the pursuit continued, and Captain Nemo contented himself with keeping his distance.	Я ушел к себе в каюту. Капитан и его помощник остались на палубе. Винт заработал. "Наутилус" быстро отдалился за пределы действия снарядов с борта корабля. Преследование все же продолжалось, но капитан Немо удовольствовался только тем, что стал держаться на определенном расстоянии.
About four in the afternoon, being no longer able to contain my impatience, I went to the central staircase. The panel was open, and I ventured on to the platform. The Captain was still walking up and down with an agitated step. He was looking at the ship, which was five or six miles to leeward.	Часам к четырем вечера, сгорая нетерпением и беспокойством, я вернулся к центральной лестнице. Крышка люка была открыта. Я осмелился подняться на палубу. Капитан прохаживался быстрым шагом, посматривая на корабль, оставшийся под ветром в пяти-шести милях расстояния. Капитан Немо кружил вокруг двухпалубного корабля, как хищное животное, и, вызывая на преследование, заманивал его в восточном направлении. Однако сам не нападал. Может быть, он еще колебался в своем решении.
He was going round it like a wild beast, and, drawing it eastward, he allowed them to pursue. But he did not attack. Perhaps he still hesitated? I wished to mediate once more. But I had scarcely spoken, when Captain Nemo imposed silence, saying:	Я хотел заступиться еще раз. Но едва я обратился к капитану Немо, как он принудил меня умолкнуть.
"I am the law, and I am the judge! I am the oppressed, and there is the oppressor! Through him I have lost all that I loved, cherished, and venerated-country, wife, children, father, and mother. I saw all perish! All that I hate is there! Say no more!"	- Я сам право и суд! - сказал он. - Я угнетенный, а вон мой угнетатель! Он отнял у меня все, что я любил, лелеял, обожал: отечество, жену, детей, отца и мать! А все, что я ненавижу, там! Молчите!
I cast a last look at the man-of-war, which was putting on steam, and rejoined Ned and Conseil.	Я посмотрел в последний раз на корабль, усиливший пары. Затем я сошел в салон к канадцу и Конселю.
"We will fly!" I exclaimed.	- Бежим! - воскликнул я.
"Good!" said Ned. "What is this vessel?"	- Отлично! - сказал Нед. - Чей это корабль?
"I do not know; but, whatever it is, it will be sunk before night. In any case, it is better to perish with it, than be made accomplices in a retaliation the justice of which we cannot judge."	- Не знаю; но чей бы ни был, его потопят еще до ночи! Во всяком случае, лучше погибнуть вместе с ним, чем быть сообщниками в возмездии, когда не знаешь, справедливо ли оно.
"That is my opinion too," said Ned Land, coolly. "Let us wait for night."	- Я так же думаю, - ответил Нед. - Подождем ночи!