Двадцать тысяч лье под водой

"The maelstrom! the maelstrom!" Could a more dreadful word in a more dreadful situation have sounded in our ears! We were then upon the dangerous coast of Norway. Was the Nautilus being drawn into this gulf at the moment our boat was going to leave its sides? We knew that at the tide the pent-up waters between the islands of Ferroe and Loffoden rush with irresistible violence, forming a whirlpool from which no vessel ever escapes. From every point of the horizon enormous waves were meeting, forming a gulf justly called the "Navel of the Ocean," whose power of attraction extends to a distance of twelve miles. There, not only vessels, but whales are sacrificed, as well as white bears from the northern regions.	- Мальстрим! Мальстрим! - крикнул я. Мальстрим! Могло ли в нашем и без того ужасном положении раздаться слово более ужасное, чем это? Значит, мы очутились в самых опасных водах Норвежского побережья. Неужели в эту пучину затянуло "Наутилус", и как раз в то время, когда наша лодка была уже готова отделиться от его железных стен? Давно известно, что здесь морские воды, зажатые в часы прилива между Лофотенами и островами Феро, превращаются в стремнину неодолимой силы. В ней образуется водоворот, из которого еще никогда ни один корабль не мог спастись. Со всех точек горизонта неслись чудовищные волны. Они-то и образуют эту бездну, справедливо названную "пуп Атлантического океана" -водоворот такой мощи, что втягивал в себя все плывущее на расстоянии пятнадцати километров. Его бездна засасывала не только корабли, но и китов и белых медведей полярных стран.
It is thither that the Nautilus, voluntarily or involuntarily, had been run by the Captain. It was describing a spiral, the circumference of which was lessening by degrees, and the boat, which was still fastened to its side, was carried along with giddy speed. I felt that sickly giddiness which arises from long-continued whirling round. We were in dread. Our horror was at its height, circulation had stopped, all nervous influence was annihilated, and we were covered with cold sweat, like a sweat of agony! And what noise around our frail bark! What roarings repeated by the echo miles away! What an uproar was that of the waters broken on the sharp rocks at the bottom, where the hardest bodies are crushed, and trees worn away, "with all the fur rubbed off," according to the Norwegian phrase!	В этой бездне и оказался "Наутилус", попав туда невольно, а может быть, и волей капитана Немо. "Наутилус" кружился по спирали, радиус которой становился все короче. Само собою разумеется, что и наша лодка, еле прикрепленная к "Наутилусу", носилась с головокружительною быстротой. Я это чувствовал, испытывая такое же болезненное состояние, какое наступает после долгого вращения на одном месте. Нас обуял предельный ужас, кровь застывала в жилах, нервная реакция исчезла, все тело покрылось холодным потом, как при агонии! А какой шум стоял вокруг утлой нашей лодки! Какой рев, разносимый эхом на много миль! Какой грохот волн, разбивающихся об острые вершины подводных скал - там, где дробятся самые твердые тела, где бревна перемалываются и превращаются в мочало!
What a situation to be in! We rocked frightfully. The Nautilus defended itself like a human being. Its steel muscles cracked. Sometimes it seemed to stand upright, and we with it!	Какое положение! Нас трепало во все стороны! "Наутилус" боролся, как человеческое существо. Стальные мускулы его трещали. Временами он вздымался кверху, а вместе с ним и мы!
"We must hold on," said Ned, "and look after the bolts. We may still be saved if we stick to the Nautilus."	- Надо держаться и завинтить гайки! - сказал Нед.- Пока мы прикреплены к "Наутилусу", мы можем еще спастись!..
He had not finished the words, when we heard a crashing noise, the bolts gave way, and the boat, torn from its groove, was hurled like a stone from a sling into the midst of the whirlpool.	Не успел он договорить, как раздался треск; гайки отлетели, лодку вырвало из углубления и швырнуло, как камень из пращи, в водоворот!
My head struck on a piece of iron, and with the violent shock I lost all consciousness.	Г олова моя ударилась о железный каркас лодки с такой силой, что я потерял сознание.
CHAPTER XXIII CONCLUSION	23. ЗАКЛЮЧЕНИЕ