Двадцать тысяч лье под водой

A noise of bolts was now heard, the door opened, and two men appeared.	Но не напрасно же зажегся светоносный шар! У меня блеснула надежда, что кто-нибудь из экипажа судна не замедлит появиться. Если хотят забыть о людях, не освещают подземные темницы! Я не обманулся в ожиданиях. Послышался лязг затворов, дверь открылась, вошли два человека.
One was short, very muscular, broad-shouldered, with robust limbs, strong head, an abundance of black hair, thick moustache, a quick penetrating look, and the vivacity which characterises the population of Southern France.	Один был невысок ростом, мускулист, широкоплеч, с большой головой, всклокоченными черными волосами, усатый, остроглазый. Все его обличие южанина носило на себе отпечаток чисто французской живости, выдававшей в нем провансальца. Дидро справедливо сказал, что характер человека сказывается в его движениях, а этот крепыш мог служить тому живым доказательством. Чувствовалось, что язык его красочен, щедр на прибаутки, образные выражения, на своевольные обороты речи. Впрочем, я не мог в этом убедиться, потому что в нашем присутствии они изъяснялись на странном неизвестном мне наречии.
The second stranger merits a more detailed description. I made out his prevailing qualities directly: self-confidence-because his head was well set on his shoulders, and his black eyes looked around with cold assurance; calmness-for his skin, rather pale, showed his coolness of blood; energy-evinced by the rapid contraction of his lofty brows; and courage-because his deep breathing denoted great power of lungs.	Второй незнакомец заслуживает более подробного описания. Для ученика Грасиоле и Энгеля его лицо было открытой книгой. Я не колеблясь признал основные черты характера этого человека: уверенность в себе, о чем свидетельствовали благородная посадка головы, взгляд черных глаз, исполненный холодной решимости, спокойствие, ибо бледность его кожи говорила о хладнокровии, непреклонность воли, что выдавало быстрое сокращение надбровных мышц, - наконец, мужество, ибо его глубокое дыхание изобличало большой запас жизненных сил. Прибавлю, что это был человек гордый, взгляд его, твердый и спокойный, казалось, выражал возвышенность мысли; и во всем его облике, в осанке, движениях, в выражении его лица сказывалась, если верить наблюдениям физиономистов, прямота его натуры. В его присутствии я "невольно" почувствовал себя в безопасности, и свидание с ним предвещало благополучное разрешение нашей участи.