Дважды контрразведчик

16‑го я вылетел из Кабула, проделал огромный путь до Шинданта на транспортном самолете АН‑12. Всем хорош он: и перевозит много, и надежен, но в боевых условиях плох для пассажиров. Забирается максимально высоко, тысяч под семь — повыше от ракет «земля‑воздух», а гермокабина для пассажиров мала — всего на 14 человек. Остальные летят в грузовом отсеке без кислородных масок. В щели грузового люка видна далеко внизу земля, наползает холод. Я отвык от здешних порядков: «Если хочешь есть варенье, не ловите мало мух!» — и не бросился в толпе пассажиров штурмовать гермокабину, а остался в грузовом отсеке. На высоте стало почти невмоготу: курил в Ташкенте в последнее время около трех пачек сигарет в сутки, вот теперь — слабость, легкие ходят ходуном, вот‑вот отключишься. Но ничего, правда, долго отходил после от полета на земле.

В Шинданте плюс 35 градусов жары в тени, на солнце под 50 градусов. Терпимо. Вокруг все в зелени: поля, деревья, трава. Ночью очень холодно, двух одеял в неотапливаемом вагончике не хватает. Четыре дня в Шинданте, и попутной парой боевых вертолетов в Герат. Мчались на параллельных курсах вдоль горной дороги на высоте 4‑5 метров, что ниже высоты придорожных деревьев. Вид у вертолетов хищный, угрожающий, в маскировочной желто‑зеленой раскраске. Налетают внезапно и так же исчезают. Против привычных приемов их уничтожения с земли стрелковым оружием — этот метод так низко летать, на мой взгляд, самый эффективный. И полет доставляет удовольствие…».

30 апреля 1985 года. Порт Турагунди. 477‑й день в ДРА.

«Здравствуйте, мои дорогие!