Дважды контрразведчик

Поздно вечером в жилой вагон с работы приходили два связиста, прикомандированные мужчины лет под тридцать. Сидели, ужинали за общим столом, раз в неделю распивали бутылку водки с техничками. Заканчивалось это всегда одинаково: все четверо уходили в дальний конец вагона и задергивали штору. Оттуда долго раздавались звуки возни и сдавленные женские крики. Потом все они возвращались к столу. Мужчины потные и несколько смущенные, а поношенные женщины – улыбчивые и победно глядящие на нас – зеленую молодежь.

Вскоре вагоны из тупика убрали, обоих связистов и меня переселили в деревянный, одноэтажный, двухквартирный дом рядом с вокзалом. Связисты по вечерам стали уходить «на блядки» из дома, возвращались поздно ночью, а иногда под утро. Я запирал входную дверь на надежную защелку из стрелочного замка и рано ложился спать. Спал крепким юношески сном. Однажды глубокой ночью проснулся от ударов кулаками в оконную раму снаружи. Продрав глаза, через стекло увидел обоих связистов, они почему-то странно улыбались. Открыв дверь, узнал, что они уже два часа на сильном морозе колотят в раму, а я сплю без задних ног и ничего не слышу. Когда это повторилось несколько раз, терпение мужиков лопнуло. Внутри комнаты они установили большой стрелочный электрический звонок и вывели его кнопку снаружи. Он орал так, что звенели и чуть не рассыпались стекла. На следующее утро я проснулся от какого-то жужжания, напоминающего звук большого шмеля и отдаленный шум самолета. Открыв глаза, увидел за окном одного из связистов с перекошенным от злости лицом. Он бил в раму стекла кулаком. В комнате стоял дикий шум от работающего стрелочного звонка. Оказывается, они уже более часа звонили в дверь, а я не просыпался. Нервы тогда у меня были молодые и крепкие. Связисты сняли с входной двери внутреннюю защелку, я стал спать с незапертыми дверями, а они спокойно гуляли всю ночь и приходили под утро. Все были довольны…

Вороны

В другой квартире нашего дома жил с семьей молодой лейтенант транспортной милиции. Он купил телевизор, что было большой редкостью в то время, и позвал меня установить наружную антенну. Самодельную антенну-решетку из тонких алюминиевых трубок он прибил к длинному шесту. Вместе с ним мы втащили ее через чердачное окно на крышу дома и долго мучились, устанавливая и настраивая. Наконец установили, настроили и приготовились смотреть телепередачи. Собрались родственники, соседи, настроение у всех было праздничное. Лейтенант достал бутылку водки, налил себе стакан и выпил по этому поводу. Я был непьющий.

Телевизор заработал нормально, праздник начался. Но продолжался недолго. По экрану пошла рябь и изображение исчезло. Выскочив на улицу, мы с удивлением увидели двух больших ворон, которые уселись рядком на одну из трубок антенны. Она от этого перекосилась. Вороны при нас перебрались на соседнюю трубочку, и та на наших глазах тоже стала медленно крениться к земле. Коротко взмахнув крыльями, вороны перескочили на третью трубочку антенны… Нашему возмущению не было предела. Лейтенант, громко матерясь, метнулся в дом, выскочил с пистолетом в руке и выстрелил по воронам. Те, повернув головы набок, со спокойным удивлением стали невозмутимо глядеть на стрелявшего и не сделали даже попытки пошевелиться. Вспомнив всех вороньих матерей и богов, лейтенант выстрелил по воронам еще три раза, не причинив им ни малейшего вреда. Одна из пуль попала в середину антенной трубочки, переломив ее пополам. Оба осколка полетели вниз на голову милиционера. Только тогда вороны взлетели и, солидно взмахивая крыльями, гордо полетели прочь. Праздник был испорчен…

У лейтенанта был служебный мотоцикл «Урал» М-72 с коляской. Сосед научил меня водить мотоцикл. Несколько раз, пока лейтенант на природе отдыхал с молодой женой в живописном месте, я ездил по окрестностям. Чувство самостоятельной езды на мотоцикле непередаваемо прекрасное. Быстрое движение и молодость опьяняют, а чувство опасности притупляется. Скорость на мотоцикле переключается ножной педалью. Однажды разогнавшись и лихо развернувшись на ходу, я попытался переключить скорость. Нога соскользнула с педали и зацепилась за бугорок земли. Мотоцикл упал набок и слегка придавил меня. Было больно. Нога распухла, я долго ходил хромая. Больше мне мотоцикла не давали.

Разговоры ни о чем

В стране только что прошла денежная реформа. Дежурный по станции получал в месяц 60 рублей. Половину я отсылал маме и сестрам в Калининградскую область, где они жили в колхозе.

На станции Алтынай (через одну от Кунары) дежурной по станции работала девушка Нина, года два назад тоже закончившая железнодорожный техникум. Во время совместных смен мы часами с ней разговаривали по телефону. Потом я стал ездить к ней на грузовых поездах туда и обратно.