Дважды – не умирать

Перед отбоем в казарме царило оживление. Все обсуждали последнюю новость – предстоящие учения. Они должны были начаться через неделю.

– Интересно, – размышлял курсант Листьев, подшивая к форменной куртке свежий подворотничок, – а десант настоящий выбросят? Или из наших?

– Могут и настоящий… – предположил Гвоздев. – Начальства вон сколько ожидается. Из самой Москвы, говорят, будут.

– Побегать придется, как бобикам… – вздохнул Мазаев, надраивая суконной тряпочкой и без того сияющую бляху поясного ремня.

– Постреляем зато, – оптимистично вставил Панчук.

– А то ты еще не настрелялся, – снисходительно усмехнулся Широкорад.

Курсанты сидели на табуретках возле своих коек, на той стороне казармы, окна которой выходили во внутренний двор. Было уже темно, но кое-что в свете уличных фонарей можно было разглядеть. Например, «хлебовозку», которая, блеснув фарами по стеклам, разворачивалась и сдавала задом прямо перед окном.

– Смотрите, – оживился Мазаев. – Хлеб привезли. Сейчас будут разгружать.

– А что если попросить буханочку?

– Ну, да, так тебе и дадут, как же…

– Но можно хотя бы попробовать.

Широкорад отщелкнул задвижку шпингалета на оконной раме и настежь распахнул окно. Прохладный вечерний воздух хлынул с улицы.

– Ребята! – негромко произнес Широкорад в темноту. – Киньте буханочку!

– Не положено, – сухо ответил щуплый долговязый солдат, ворочая железным крюком плотно набитый хлебом лоток.

– Да ладно, чего ты… Никто не заметит.

Запах свежего хлеба щекотал ноздри. Курсанты столпились возле окна, хотя надеяться было особо не на что.

Когда выгружали последний лоток, водитель не выдержал. Молча взял в охапку несколько буханок, протянул в окно.

– Держите, салаги!.. В первый и последний раз!

– Спасибо большое! Спасибо!

Хлеб был горячий, душистый, с хрустящей румяной корочкой. Разламывая буханки руками, курсанты поделили неожиданный подарок на всех.

Глава 13

Летний солнечный день. Яркая зелень травы расцвечена сочными красками полевых цветов. Голубая небесная высь сияет чистотой и каким-то особенным, радостным светом… Сашка идет босиком по высокой прохладной траве, улыбается солнцу. Прямо перед ним – высокое дерево, а под ним стоит стройная белокурая девушка в синем коротком платье. Она смотрит на него, не отводя глаз – призывно, маняще… Лицо ее кажется Сашке знакомым, но он никак не может вспомнить, кто это? «Как тебя зовут?» – спрашивает он, не слыша собственного голоса. Она смеется в ответ… Вдруг откуда-то прилетает огромный шмель и начинает кружиться над ними. Сашка машет руками, пытаясь прогнать его, но тот опускается все ниже и ниже…

«Ж-ж-з-з-з-з… Ж-ж-з-з-з-з…»

Небо меркнет и начинает пульсировать белесым прерывистым светом.

– Рота-а-а, подъем! В ружьё-о-о-о!

Этот резкий, надрывный крик мгновенно сбрасывает Урманова с постели, и еще не успев до конца проснуться. Он начинает лихорадочно одеваться. Брюки, сапоги, куртка… Все отточено до автоматизма. В голове бьется только одно: «Скорей, скорей, скорей!»

– Форма одежды – бушлаты! Экипировка – по полной боевой!.. Построение – на плацу!

Слышно, как гремит ключами дежурный по роте младший сержант Тюрин, открывая замок на стеклянных дверях ружпарка. По проходу, застегиваясь на ходу, бегут курсанты. Стук тяжелых солдатских сапог барабанной дробью отзывается под высокими потолками.