Две Дианы

— Историю моего второго «я»? — спокойно спросил Мартин. — Если в ней нет ничего непристойного и у вас, господин виконт, есть желание коротенько мне пересказать ее, я бы с интересом послушал.

— Ты смеешься, негодяй? — возмутился Габриэль.

— О, господин виконт, я ли вас не уважаю! Но странное дело, этот другой «я» причинил мне столько неприятностей, вверг меня в такие страшнейшие переделки, что теперь я невольно интересуюсь им! Иногда мне кажется, что я даже люблю этого мошенника!

— Он и впрямь мошенник, — сказал Габриэль.

Он уже был готов поверить рассказу Мартина Герра, когда в комнату вошла кормилица, а за ней какой-то крестьянин.

— Что же это, в конце концов, означает? — спросила Алоиза. — Вот этот человек приехал к нам с известием, что ты, Мартин Герр, умер!

VI ДОБРОЕ ИМЯ МАРТИНА ГЕРРА ПОНЕМНОГУ ВОССТАНАВЛИВАЕТСЯ

— Что я умер? — ужаснулся Мартин Герр, услыхав слова Алоизы.

— Господи Иисусе! — завопил, в свою очередь, крестьянин, взглянув на лицо оруженосца.

— Значит, «я», который не «я», помер! Силы Небесные! — продолжал Мартин. — Значит, хватит с меня двойной жизни! Это не так уж плохо, я доволен. Говори же, дружище, говори, — прибавил он, обращаясь к пораженному крестьянину.

— Ах, сударь, — едва выговорил посланец, оглядев и ощупав Мартина, — как это вас угораздило приехать раньше меня? Я ведь торопился изо всех сил, чтобы выполнить ваше поручение и заполучить от вас десять экю!

— Вот оно что! Но, голубчик ты мой, я тебя никогда не видел, — сказал Мартин Герр, — а ты со мной говоришь, будто век меня знаешь…

— Мне ли вас не знать? — изумился крестьянин. — Разве не вы поручили мне прийти сюда и объявить о том, что вас повесили?

— Как-как? Да ведь Мартин Герр — это я!

— Вы? Не может быть! Значит, вы сами объявили о том, что вас повесили? — спросил крестьянин.

— Да где же и когда я говорил про такое зверство? — допытывался Мартин.

— Значит, все вам сейчас и выложить?

— Да, все!

— Несмотря на то, что вы же предупредили — «молчок»?

— Несмотря на «молчок».

— Ну, ежели у вас такая плохая память, так и быть, расскажу. Тем хуже для вас, если сами велите! Шесть дней назад поутру я полол сорняки на своем поле…

— А где оно, твое поле? — перебил Мартин.

— И мне в самом деле нужно вам отвечать? — спросил крестьянин.

— Конечно, дубина!

— Так вот, поле мое за Монтаржи, вот оно где!.. И вот, пока я трудился, вы проехали мимо. За плечами у вас был дорожный мешок. «Эй, друг, что ты там делаешь?» — это вы так спросили. «Сорняки полю, сударь мой», — ответил я. «И сколько тебе дает такая работа?» — «На круг по четыре су в день». — «А не хочешь заработать сразу двадцать экю за две недели?» — «Ого-го-го!» — «Да или нет?» — «Еще бы!» — «Так вот. Немедленно отправляйся в Париж. Если ты ходишь бойко, то через пять или шесть суток будешь там. Спросишь, где находится улица Садов святого Павла и где там живет виконт д’Эксмес. В его особняк ты и направишься. Его самого на месте не будет, но ты там найдешь почтенную даму Алоизу, его кормилицу, и скажешь ей… Слушай внимательно. Ты скажешь ей: «Я приехал из Нуайона, где две недели назад повесили одну вам знакомую личность по имени Мартин Герр». Запомни хорошенько: Мартин Герр. «У него отняли все деньги, и, чтоб он не проговорился, его повесили… Но когда его волокли на виселицу, он улучил минутку и на ходу шепнул мне, чтоб я сообщил вам про эту беду. Он мне обещал, что за это вы отсчитаете мне десять экю. Я сам видел, как его повесили, вот я и пришел…» Вот так ты должен сказать той доброй женщине. Понял?» — «Хорошо, сударь, — ответил я, — но сначала вы говорили мне про двадцать экю, а теперь говорите только про десять». «Дурачина! Вот тебе задаток — первые десять». — «Тогда в добрый час, — говорю я. — Ну, а если добрая дама Алоиза спросит меня, каков из себя этот Мартин Герр, которого я никогда не видал?» — «Гляди на меня». — «Гляжу». — «Так вот, ты опишешь ей Мартина Герра, как будто он — это я!».

— Удивительное дело! — прошептал Габриэль, внимательно слушая этот странный рассказ.

— Значит, — продолжал крестьянин, — я, сударь, и явился объявить все, о чем вы мне говорили. А оказалось, вы попали сюда раньше меня! Оно, конечно, я заглядывал на пути в трактиры… однако поспел вовремя. Вы дали мне шесть дней, а сегодня как раз шестой день, как я вышел из Монтаржи.

— Шесть дней, — печально и задумчиво промолвил Мартин Герр. — Шесть дней назад я прошел через Монтаржи! Н-да… Думается мне, дружище, что рассказ твой — сущая правда.

— Да нет же, — стремительно вмешалась Алоиза, — напротив, этот человек просто обманщик! Ведь он уверяет, будто говорил с вами в Монтаржи шесть дней назад, а вы вот уже двенадцать дней никуда не выходили из дома!

— Так-то оно так, — отвечал Мартин, — но мой двойник…

— И потом, — перебила его кормилица, — нет еще и двух недель, как вас повесили в Нуайоне, а раньше вы говорили, что повесили вас месяц назад!..

— Конечно, — согласился оруженосец, — сегодня как раз месяц… Но между тем мой двойник…

— Пустая болтовня! — вскричала кормилица.